Джейк нахмурился, но не двинулся с места.

— А здесь мы поесть не можем? — предложил он, с явным одобрением оглядевшись. — Здесь уютно. — И он кивнул в направлении стоявших на подоконнике бегоний. — Это вы их растите?

— Рангу? Э-э… — Лаура оглянулась и тоже кивнула. — Да. Очень люблю копаться в саду. Конечно, сегодня вы его вряд ли заметили. Боюсь, дождь побьет мне все нарциссы.

— Дождь! — поморщился Джейк. — Да, дождь изрядный. Совсем как в наших краях.

— В ваших краях? — подняла брови Лаура. — А я думала…

— Вы думали, в Италии всегда сияет солнце? — улыбнувшись, спросил он. — О нет. Наше солнце немного переоценивают, как и лондонские туманы.

Лаура почувствовала, что и сама улыбается, но тут же, подумав, что тратит зря время, между тем как обед почти готов, прикусила нижнюю губу.

— Я… вы действительно думаете, что мы сможем здесь разместиться? — наконец решилась спросить она, не вполне уверенная в том, как отнесется к подобному предложению Джулия, и тут из-за спины Джейка показалась дочь. С видом собственницы обняв его сзади руками, она потянулась, чтобы положить подбородок ему на плечо, и лишь после этого удивленно приподняла брови, глядя на мать.

— Что тут у вас происходит?

— Твоя мама собирается накрывать стол в другой комнате, — быстро ответил Джейк. — А я думаю, что мы могли бы устроиться здесь. Дома я всегда предпочитал есть на кухне.

— Да, но какого размера была кухня, в которой ты предпочитал есть? — возразила Джулия и, неторопливо повернув голову, тронула языком мочку его уха. — Наверняка побольше этой кроличьей норы. Спорим, там был не один десяток метров уложенного мраморными плитками пола и полки, прогибающиеся под тяжестью медных котлов.

— Не думаю, что в кухне все решают размеры, — резко ответил Джейк с холодностью, которой Джулия явно не ожидала. Он слегка повернулся, предоставляя Джулии либо повернуться с ним вместе, что вышло бы неуклюже, либо убрать руки. Она предпочла последнее и застыла, обиженно глядя на него. — Кухня — это место, где готовят еду. Только это одно и важно. А от большого пространства запах хорошей еды не становится лучше.

— Какая галантность!

Джулия состроила гримаску, но Лаура чувствовала, что реакция Джейка застала дочь врасплох. По-видимому, вертеть им будет не так легко, как ожидала Джулия, и хотя дочь, надо полагать, затаила обиду, она, очевидно, решила всякий раз оценивать свои возможности, прежде чем сделать какой-либо опрометчивый шаг.

— Ну что же… если вы настаиваете… — в конце концов пробормотала Лаура, уже наполовину сожалея, что Джейк вступился за нее. Она не имела ни малейшего желания становиться причиной какого бы то ни было разлада между ними, да, честно говоря, и сама предпочла бы, чтобы кухня осталась ее собственным святилищем. Но поправить ничего уже было нельзя, и, не обращая внимания на несогласие, все еще выражавшееся на лице дочери, Лаура встряхнула скатертью, расправляя ее.

— Ты не хочешь выпить? — спустя несколько секунд спросила Джулия, видимо решившая, что, продолжая дуться, она ничего не выиграет, и, к облегчению Лауры, Джейк принял предложенную ему оливковую Ветвь.

— Хорошая мысль, — сказал он и последовал за Джулией, отступившей в гостиную.

Облегченно вздохнув, Лаура быстро распределила по столу приготовленные заранее серебро и хрусталь. Вслед за этим, вытащив из посудного подогревателя тарелки, она поставила керамическую кастрюльку в середину стола, на пробковую подстилку.