А Златокудрая… Какое же колдунье дали имя, что она предпочла его сменить? Или для солидности? Только, сдаётся, златовласка эта красавицей не была… Кто злая? Я злая? Просто объективная и знающая всё о проблемах женских комплексов.

Прославилась Златокудрая Пузана тем, что спасла один из городов Златории от дракона. Заговорила ему зубы — и убила. Женская хитрость бьёт наповал. Наплела наверняка, что сирота, что боится такого сильного красивого дракона. Животинка-то пасть и открыла. Кто ж догадается, что колобок с косой — это колдунья? Вот, я бы тоже не догадалась, как и бедный дракон. Теперь его скелет хранился в Академии. Нужно сходить, посмотреть.

Остальные маги боролись с нечистью, религией и местными властями обычными методами. Все поголовно умные, великие и неповторимые. Видимо, иных из истории вычёркивали, то есть подавляющее большинство. Оно и понятно: какой пример может подать молодёжи обычный деревенский колдун? Что у него за жизнь? Так, одна рутина.

Видимо, беременная женщина в рядах студентов — явление редкое. На меня косились — я улыбалась в ответ. Ну, не виновата я, что не сроднилась с половником, а муж-гад наградил подарком. Ничего, зато ребёнок умным вырастет: слышала, что они там тоже что-то понимают. Даже если нет, умной стану я одна, хотя и сейчас дурочкой себя не считала.

Со скуки рассматривала лица, пытаясь понять, кто откуда. У некоторых были характерные черты южан — выдающийся подбородок. У других — волосы особым образом заплетены. У меня глаз намётанный: натренировалась на ярмарке. Иногда полезно: с товаром не обманут. Продаёт, скажем, какой-то купец ткань, выдаёт за первый сорт собственного производства, — а сам златорец-златорцем. В Златории таких не ткут — вот и попался на вранье, цену сразу сбил.

Потом наконец студентов начали строить по факультетам. Декан выкрикивал имена, вызывая счастливчиков. Делал это медленно, со вкусом, зачем-то заглядывая каждому в глаза.

Цепочка из счастливых и гордых мордашек тянулась к крыльцу, получать студенческие значки. Я не торопилась: на всех хватит.

Внезапно раздался резкий хлопок, и двор Академии заволокло едким туманом.

Кто-то пронзительно завизжал, и толпа кинулась врассыпную, грозя снести ограду.

Обхватив живот руками, молилась, чтобы не задавало и не сломались каблуки. Если упаду — это конец. Глаза слезились, горло резало наждаком.

— Стоять! — разнёсся над двором властный голос госпожи Осунты. — Всем оставаться на своих местах и не малодушничать.

Легко сказать, когда там, где предположительно стоял ректор, снова что-то полыхнуло, прорвавшись сквозь сгущающийся чёрный дым. Теперь я понимала, что это вовсе не туман.

Барабанные перепонки грозили лопнуть от новых взрывов.

Закашлявшись, воспользовавшись тем, что никто никуда не бежит, а жмётся в группки и дрожит, бухнулась на землю и сняла туфли. Тут, к слову, дышалось легче. Это поняли многие, пластом растянувшись кто на траве, кто на булыжниках. Я тоже предпочла лечь и со страхом наблюдать за пляской шаровых молний, с шипением носившихся взад-вперёд над нашими головами.

Сердце ушло в пятки, на миг показалось, что вот она, смерть.

Они были так низко и так страшно взрывались, раздирая дым-туман в клочья.

Ко мне подполз Лаэрт, прижал к себе, принялся что-то объяснять, но я не слушала. Меня колотило, а ребёнок в животе тоже испуганно ворочался. Ничего, всё будет хорошо, тут полно магов… Хотелось бы верить, только вера держалась на одном честном слове.