И вообще, Кейт нужно переехать в другой город! К маме. Или к брату. Как же давно она их не видела!

— Подождите! — закричала Кейт вслед автобусу, подъехавшему к остановке, и побежала.

Через минуту автобус увозил ее прочь от розовых грез, от дома, где она так легкомысленно позволила себе немного помечтать и полюбить. В том, что она любит Брайана, Кейт больше не сомневалась. Но он остался в прошлом, куда Кейт Грей не было возврата из-за чужих ошибок и своего вранья.

Оставшиеся дни отпуска Кейт просидела в квартире практически безвылазно. Она сделала генеральную уборку, стараясь работой заглушить мысли. Но они, словно назойливые осенние мухи, лезли и лезли в голову. Кейт, вспоминая двуличного Мартина, с остервенением терла оконное стекло и искоса поглядывала на дорогу, втайне ожидая, что, как в ее любимом фильме, сейчас подъедет лимузин и прекрасный принц — Брайан, разумеется, — высунется в люк машины, приветственно махая Кейт букетом. Конечно же, ни лимузина, ни Брайана не было. И она сама в этом виновата!

С этой мыслью Кейт отчаянно и обреченно принялась натирать полы. Они блестели неестественной чистотой уже через полчаса, но Кейт надраивала их с новой силой. Когда устала, перешла на кухню. Вот здесь ей было к чему приложить руки! Во-первых, она давно не мыла холодильник. Во-вторых, нужно помыть посудомоечную машину. Или не нужно? Посудомоечная машина сама себя моет.

Недостаточно чисто! — решила Кейт и решительно принялась за дело.

Как любая другая нормальная, вполне адекватная девушка, Кейт, когда волновалась, или много ела, или много двигалась. Еды не было, за ней следовало сходить в магазин, но показываться на улице Кейт не хотела, в глубине души, очень-очень глубоко, боясь пропустить приезд Брайана.

После того как все было отмыто, она поняла, что он не приедет. У Кейт больше не было сил его ждать. Тогда она попыталась представить себе, что все случившееся с ней было сном. Чудесным и неприятным одновременно. Нужно только забыть этот сон и вернуться к прежней жизни. Что у нее осталось в прежней жизни? Мама и брат. Вечером Кейт уселась в кресло, поджав под себя ноги и укутавшись теплым пледом, и позвонила брату. Тот оказался занят, так что беседа заняла пару минут. А вот мама была свободна. Она, как и Кейт, сидела в одиночестве и читала книгу. Однако разговора по душам не получилось. Кейт отчего-то ляпнула про Джона Макаллистера, хотя совсем не собиралась этого делать. Мама тут же замкнулась, и Кейт стало не по себе, словно она вновь вторглась в чужое пространство. Она извинилась. Мама поняла, и они еще немного побеседовали. Кейт со вздохом облегчения положила трубку. На свете еще есть люди, которые ее любят, так что страдать незачем. И вообще, на любви свет клином не сошелся, есть занятия и интереснее, а главное, полезнее этого изматывающего, обессиливающего чувства.

Наконец отпуск закончился. Кейт с радостью отправилась в свою библиотеку. Словно именно в тишине залов и шорохе страниц и было ее спасение. Что ж, вернувшись, она почувствовала себя так, словно никуда не уходила.

— Подскажите, какие у вас есть книги математика Бакуса, — обратилась к Кейт невысокая молодая женщина в строгом брючном костюме и с серьезными глазами.

— Математика Бакуса?

— Да, ученого, который вывел формулу любви. По ней, чтобы найти свою половинку, нужно искать всю жизнь.

— Знаете, — прищурилась Кейт, — я поищу его книги. Но уверена, что с формулой он ошибся.

— Он не мог ошибиться! Он же математик и знает правила.