– У тебя ничего не болит? – Он смотрел на нее с тревогой.

Катя рвалась на работу всегда, была из тех женщин, кому недостаточно домашнего очага и семьи. Ее энергии хватало на тысячи идей, на десятки проектов. Влад наивно думал, что жена побудет дома несколько лет после рождения младшей дочери, Маши. Но удержать ее оказалось невозможно – уже через полгода она вернулась в издательство. Да и эти шесть месяцев работала из дома, удаленно.

– Нет, – она смотрела ему прямо в глаза, – я совершенно здорова, если ты переживаешь об этом.

– А что же тогда?

– Много и напряженно думала в последнее время. – Она тяжело вздохнула.

– Я это заметил. О чем? Пишешь новую книгу?

– Нет, – Катя хмыкнула, – хватит с меня одной. Я думала о маме.

– Ох, – свободной ладонью муж погладил ее по голове, – ты же знаешь, она пожилой человек. Ее уже не переделать.

– Я и пытаться не буду, – Катя снова улыбнулась, – я думаю о том, что ее отношение к миру, к людям и даже к детям – это продукт системы. Результат отсутствия родителей и последствия жизни в детском доме.

– Да брось, – Влад отмахнулся, – просто у нее характер такой.

– Скажи еще, дурная наследственность, – Катя решительно мотнула головой, – нет! Сложись обстоятельства по-другому, и мама была бы другой. Как минимум умела бы заботиться и любить.

– Маленькая моя, – Влад снова с нежностью провел ладонью по ее волосам, не отнимая второй руки, в которую Катя по-детски настырно вцепилась, – я понимаю, что у тебя было сложное детство. Но ведь и не самое плохое, правда? Папа тебя очень любил.

– Да, – Катя с готовностью кивнула, – но я все время думаю, что было бы, если бы маму удочерили. Стала бы она счастливым ребенком?

– Ты же знаешь, история не терпит сослагательного наклонения. – Влад с сомнением пожал плечами. – К тому же Елизавета Петровна прекрасно помнила родную мать, твою бабушку.

– И что? Ей никто не мешал бы и дальше ее любить, – она не на шутку разнервничалась, – просто появились бы еще мама с папой. А у меня были бы дедушка с бабушкой.

– Ты идеалистка, – Влад вздохнул, – кому нужен чужой ребенок? Сирот после войны было много. Люди сами с трудом выживали. У нас же всегда усыновляли только младенцев, меняли их историю, давали новые фамилии, имена, даты рождения. И выдавали за родных. А Елизавете Петровне в сорок пятом было уже восемь лет. Ну, кто бы ее удочерил? Утопия.

– Грустно это все, – Катя поникла, – семья-то нужна ребенку и в восемь, и в десять лет. Как без мамы и папы научиться любить? Какое без родителей детство?

Влад беспомощно развел руками и поднялся со стула.

– Я хотела спросить, – Катя поторопилась его остановить, – как ты отнесешься к тому, чтобы приглашать сироту из детского дома к нам в гости?

– Что?! – Влад замер, внезапно окаменев.

– Понимаю, – Катя кивнула, – я и сама боюсь. Но мне кажется, ребенку важно выходить из стен детского дома. Хоть что-то узнавать о реальной жизни, об отношениях в семье.

– А разве так можно? – Влад смотрел на жену в смятении: – Просто брать в гости?

– Да. Оказывается, есть закон о временной передаче сирот в семьи, – Катя возбужденно тараторила, – точнее, это постановление правительства.