|
Он составил список из всех кандидатур в его невесты: «В самом городе составленный мною список показал 126 невест великодушных, т. е. имеющих приданого более 100 душ; за малым исключением, я мог жениться на любой». Наконец, выбрал невесту (родители которой имели 1000 душ), женился (прикольно, как он сватался, но читайте сами), и на него легла и ответственность за младшую сестру жены — свою свояченицу — ей тоже нужно было найти мужа в богатом на невест и бедном на женихов Симбирске. Наконец, его свояченицу увидел в церкви молодой дворянин (она, оказывается, тоже на него глаз положила), дворянин пришел к Эразму, в доме которого жила сестра жены, знакомиться. И Эразм, поняв, в чем дело, начал уверять бедного жениха, что его свояченица — алкоголичка и молодой человек будет с ней несчастен. Однако жених не отступал, и Эразм пригласил его на обед, а свояченицу попросил ухаживать за молодым человеком, как можно чаще подливая тому вина. Но за обедом, как только она бралась за бутылку, он отнимал ее у свояченицы и наливал гостю лично (сам он никогда не пил спиртного). А после обеда сказал бедному молодому человеку: «Вот видите! Она не может удержать себя, чтобы не выпить!» После этого оставил молодых вдвоем и убедился, что молодой человек все равно объясняется в любви, и только после этого объяснил жениху, что он его разыграл, чтобы проверить крепость его чувств к своей свояченице. А? Каков кошкин сын!
Или вот такой случай, для которого я должен сказать уже кое-что по существу. Эразм крайне презрительно относился к своему предшественнику — жандармскому полковнику Маслову, и вдумайтесь, за что: «…я нашел, что он совершенно не понимал своей обязанности: он (с какими-то отсталыми понятиями) хотел быть сыщиком, ему казалось славою — рыться в грязных мелочах и хвастать знанием домашних тайн общества. Жена его любила щеголять знанием всех сплетен, и так была деятельна, что для помощи мужу осматривала предварительно рекрут, хотя это и не было обязанностию жандармского штаб-офицера, но Маслов совался везде. Одним словом, Маслов хотел быть страшным и — достиг общего презрения! Мне предстояла немалая задача: заслужить общее доверие и быть нелишним членом общества». То есть кретин-предшественник старался запугать всех тем, какой он грозный начальник, а Эразм, как видите, начал службу с заботы о том, чтобы общество Симбирска считало его своим. Для этого он стал дамским любимцем Симбирска (впрочем, возможно, он и был дамским любимцем по жизни и состоянию души, поскольку его еще мичманом пытались убить за эти дела, и ему пришлось удрать из Омска в Иркутск, чтобы не зарезали). Но в Симбирске он, холостяк, начал завоевывать дам… со старушек! Он вспоминает: «Танцы — по моей части, но это не то, что мне нужно; я уселся в бостон со старухами. В коммерческих играх — я артист, старухам умел дать выиграть слабые игры, а каждое слово мазал медом. Старухи были веселы, как молодые. После ужина показал свое искусство в танцах, тоже с немолодыми дамами. Хотя я был холост, но на молодых и юных не обращал пока внимание. Тактика вечера так была удачна, что на другой день по приказу старух многие приехали знакомиться: мужья, зятья, сыновья. Скоро я стал членом общества. (Скоро я узнал много тайн семейных. А как? Позвольте умолчать! Чужие тайны были и остались для меня святыми)». То есть его авторитет в обществе Симбирска организовали дамы. И вот теперь представьте себе ситуацию. Приехал царь, знакомится с дворянами Симбирской губернии, после чего царем было запланировано отстоять обедню в городском соборе. И вот смотрите, какое задание получил Эразм. «После представления назначено быть в соборе. Граф Бенкендорф приказал мне очистить собор: “Государь не любит, чтобы очень много было”. Государя все хотели видеть; мужчины представлялись, понятно, дамы избрали для себя церковь. Очистить церковь, полную дам, выгнать сливки симбирской интеллигенции — дам, от покровительства которых зависит мое спокойствие, мое существование, моя сила, мой успех, мое счастие! Прогнавши дам, остается повеситься. |
