Убедившись, что Спенсер упорно молчит, президент смерил его недовольным взглядом.

– Что ж, поживем – увидим, – наконец ответил советник.

– Кто? – переспросила Барри, не поднимая головы. У нее на коленях грудой были свалены записки с телефонными сообщениями, визитные карточки, письма от телезрителей, лавиной обрушившиеся на нее после выхода в эфир передачи о СВДС. Даже в самых радужных мечтах Барри не представляла себе, что ее проект вызовет такой интерес.

– А ты умеешь держать язык за зубами, Барри! Не зря говорят «в тихом омуте черти водятся».

Журналистка наконец соизволила поднять глаза.

– Боже мой, да перестань!

Секретарша едва не падала под тяжестью огромной корзины с цветами, которую она с трудом втащила в крошечный офис Барри.

– Куда бы ее поставить?

Барри замялась – ее стол, как обычно, был погребен под ворохом бумаг и представлял собой «зону повышенной опасности».

– Учитывая ситуацию, думаю, лучше всего на пол.

Поставив корзину в угол, секретарша с трудом разогнулась.

– Кто бы ни был твой приятель, даже будь он страшнее атомной войны, выложить такую кучу денег за цветы, это, скажу я тебе, что-то! Похоже, парень втрескался по самое некуда!

Барри, схватив привязанную бантом записку, расплылась в улыбке.

– Это точно. К сожалению, он женат.

– Все стоящие парни уже женаты, – философски заметила девушка.

Барри показала ей записку, и у секретарши при виде знакомой подписи с хрустом отвалилась челюсть. Восторженный визг, который она издала, мог разбудить и мертвого. В крошечный кабинет Барри сбежались сотрудники. Барри, громко прочитав имя на визитке, небрежно бросила:

– Всего лишь небольшой знак признательности со стороны президента – он превозносит мой талант и умение ухватить суть вещей, хвалит за потрясающий репортаж и благодарит за исполненный гражданский долг перед обществом.

– Еще слово, и меня стошнит, – объявил примчавшийся вместе со всеми Хови.

Барри, расхохотавшись, сунула записку в конверт. Будет чем похвастаться внукам.

– Ты просто завидуешь, поскольку спишь и видишь, как бы тоже оказаться в числе друзей Мерритов, – хмыкнула она.

Хови и остальные сотрудники разошлись по своим местам, кое-кто – поворчав, что вот, мол, везет же некоторым. Оставшись наконец одна, Барри схватилась за телефон, дождалась, когда на том конце снимут трубку, и негромко спросила:

– Ты свободен сегодня вечером?

– Ты серьезно?

– В холодильнике что-нибудь найдется?

– Два стейка.

– Ладно, тогда я принесу вино. – она покосилась на стоявшую в углу корзину. – И цветы. Буду через полчаса.

– Прекрати брюзжать. Лучше помоги мне. – Барри, с трудом удерживая в руках полученную от президента корзину с цветами, две бутылки вина и бумажный пакет с продуктами, протиснулась в дом Дэйли Уэлша.

– Никак, свежую могилу ограбила? – поинтересовался он.

– Прочти записку, умник!

С трудом выудив застрявшую в цветах записку, он пробежал ее глазами и восхищенно присвистнул:

– Впечатляет!

– И всего один день работы, представляешь? – просияла Барри.

– Ждешь оваций?

– Умеешь ты спустить с небес на землю! В любой другой день тебе бы это с рук не сошло. Но сегодня я слишком устала, чтобы обижаться, поэтому сделаю вид, что не слышала, и просто открою бутылку вина.