Вишена заметил, что его белоснежный плащ совсем не пачкается в походе. Вернее, задень появляются на нем пятнышки грязи, но к рассвету он вновь сияет нетронутой белизной, как декабрьский снег. И греет куда надежнее, чем можно ожидать: запахнись поплотней, и никакие холода не страшны.

Когда добрались до первых отрогов, Тарус вздохнул спокойнее. Здесь отряд труднее обнаружить, можно хорониться меж гребней, в узких, похожих на овраги, щелях.

Серая свеча Драконьей Башни открылась взгляду неожиданно; чуть обогнули застывшую на дороге глыбу, тут же ее и увидели. Это и вправду была башня, настоящая, только совсем не похожая на следящие башенки с переменчивым флагом над тесом или черепицей. Она давным-давно была заброшена, камень выщербился и кое-где обвалились стены, в основном сверху; кровля просела и рухнула, так что внутри было так же сыро и холодно, как и снаружи. Даже обычный в этих местах плющ не льнул к этим угрюмым стенам. В слепых провалах окон-бойниц клубился плотный мрак.

Вокруг было безлюдно. Тарус некоторое время приглядывался, потом прошептал:

— Боромир! Вишена! Славута! Давайте за мной.

Непоседа, Пожарский и дрегович с готовностью скользнули за гибким чародеем. У Башни было пусто, ровную площадку перед входом усеивали мелкие камешки. Они замерли перед сводчатой аркой, потянув из ножен мечи. Боромир и Вишена одинаковым взглядом прошлись по рунам на гардах — ни искорки зеленого огня не родилось там.

— Внутри никого, — тихо сказал Вишена Тарусу. — По крайней мере из нечисти.

Тарус заглянул под арку. Неровное пятно света, падающее от входа, постепенно растворялось в потемках.

— Эй, глядите! — вдруг сказал Славута, указывая пальцем в сторону от башни, в россыпь отколовшихся от скалы камней-обломков. Там на миг показался песиголовец, призывно махнул рукой и вновь исчез среди серых глыб.

Тарус не колебался ни секунды.

— К нему!

Они бегом переместились к укрытию арранка. Сам псоглавый показался вновь и присел, чтоб не маячить у всех гор на виду. Между двух неровных обломков скалы и нашли его кондотьеры.

— Ар-р! Опоздали, люди, — без предисловий начал он. — Черный уже вычистил руину и ушел.

Тарус в сердцах сплюнул:

— Ты видел, что он вынес оттуда?

Песиголовец кивнул. Этот жест означал одно и то же у людей и у его племени.

— Да. Ларец. Не то черного камня, не то темно-фиолетового. С железными ручками, весь покрытый резьбой. Не очень большой, но и не скажешь, что маленький. — Песиголовец сокрушенно вздохнул. — Красивая вещь! Дело рук настоящих мастеров…

Тарус некоторое время молчал, потом скрежетнул зубами.

— Это именно то, что мы ищем. Куда его унес Яр?

Арранк вдруг замотал ушастой головой:

— Не Яр. Из-за гор явилась четверка волчьих всадников. Только это были не орки и не аргундорцы — нечисть какая-то, круглоголовые, пучеглазые, черные… Все, как один, в плащах, но не кондотьерских…

«Ну, если даже песиголовец счел их нечистью…» — подумал Вишена.

Тарус насторожился:

— Волки черные и куда крупнее, чем местные?

— Точно, — согласился песиголовец. — Они забрали ларец и вернулись в долину. А Яр двинул дальше, на юго-восток.