Рука медленно протянулась к пучеглазу — единственному, кто видел недавно Тень собственными глазами и уцелел. Пора это исправить.

Пучеглаз доверчиво запищал, но в тот же миг Саят, сжал кулак, и писк оборвался. Крошечные кости затрещали, брызнули едва заметные капельки крови. А когда Саят взглянул на ладонь, рядом с искалеченным тельцем бился темный окровавленный комочек. Сердце пучеглаза еще жило. Но недолго.

Саят просидел в зале еще час, уставившись в пустоту и покуривая длинную свою трубку. И только потом вернулся к воротам, где ждал его Бэйн с воинами.

— Входите, — сказал он. — Здесь никого больше нет. И это не вернется.

«Потому что я уйду вместе с этим…» — подумал, но не сказал.

Бэйн хмурил брови. Видно, тревожился: с запада к Аргундору шли гномы и кондотьеры Семи Народов из старого Мира Саята, а на севере вот-вот готова была разгореться битва с мореходами, приплывшими на целой армаде парусников. И юг неспокоен, почтовые совы орков приносят невеселые вести.

— Я хочу видеть Яра, — сказал Саят властно, развернулся и направился в замок. Бэйн двинулся вслед за ним, и лишь потом в воротах показались арбалетчики.

Яра Могучий собирался отослать навстречу гномам с передовым отрядом тяжелой пехоты. Против гномов им не выстоять, но этого и не требовалось: Саят лишь хотел раньше прочих успеть к Драконьей Башне. Чтобы уйти по зову Ко.

А Яр может гибнуть — Саяту он уже не нужен.

Гномьи рати выступили на следующий день после возвращения посланцев с совета. Кондотьерский отряд и песиголовцы пристроились вослед, и многосотенная колонна потянулась на северо-восток, к Тинзкому мосту. Путь занял два полных дня и большую часть третьего. К этому моменту лореадорская конница лавиной накатилась на Танкар, вышибая аргундорцев из замков, и успела докатиться до Тала на побережье Северного моря. Только за невысоким хребтом еще оставались черные замки, среди них и Тирфинг — тот самый, за который так боролись на совете гномы. Остаток дня и следующий потратили на то, чтобы дошагать до моста за Менелотом, того самого, рядом с которым находилась Башня Переправы. Руина была пуста — ее проверили гномьи кондотьеры из старых, сообщил Гонта, сбегавший к вожакам коричневого войска.

За мостом свернули направо. К гномам-пехотинцам-прибавились отряды всадников с кривыми узкими мечами и тонкими пиками. Вишена знал, что летатели на грифонах поднялись в небо вчера рано утром и к середине нынешнего дня должны были достичь южного перевала, того, что ближе, у Драконьей Башни.

Войско отдыхало в полдень, когда дозорные сообщили, что приближаются аргундорцы. Всадники мгновенно вскочили на коней, гномы спешно строились и смыкали щиты. Тарус созвал всех Ушедших-в-поиск, намереваясь помочь в бою магией из руин… Вишена лениво поигрывал мечом, второй рукой оглаживая волшебный пояс.

Аргундорцы шли плотным строем — впереди медленно двигалась сплошь закованная в железо тяжелая пехота с огромными щитами. За этим несокрушимым строем виднелись легкие пехотинцы-мечники и волчьи всадники.

Конница разбилась на две части и, поравнявшись с шеренгами гномов, прикрыла фланги. Повисла нервная предбитвенная тишина, только звякало иногда железо да глухо стучали о землю копыта коней. Два строя сближались.

— Эй, — негромко сказал глазастый Богуслав. — Там Яр! Среди волчьих всадников!

— Где? — тотчас оживились Тарус с Боградом.

— Вон, в центре. В плаще, видите?

— Нет, — сказал чародей, поморщившись.