Оглянуться не успели, как очутились за накрытым столом. Мирон поймал себя на том, что всего за несколько дней привык к уюту и роскоши. К хорошему быстро привыкаешь. Мысль, что скоро вновь придется пешком пересекать Шандалар, увязая в болотах, упорно бродила где-то на задворках сознания. Мирон тщетно гнал ее прочь. Дорога и Бойн встречаются быстро и расстаются ненадолго, а пока можно наслаждаться покоем, забыв о палатке и походном мешке, брошенных в дальнем углу Эбовой гостиной.

— Помимо наилучших пожеланий, Даки просил преподнести эти книги, почтенный Эбир. Одна из них по рудному делу.

Глаза Долгопола сверкнули: книги в кожаном переплете были едва ли не самой большой ценностью в теперешнем мире. Эб принял их с неприкрытым благоговением. Мирон знал, что торговец недавно купил шахты где-то в горах под Сагором, и книга по рудному делу пришлась весьма кстати.

— Умеет Даки делать подарки, — шепнул Демид Мирону.

Было еще что-то для жены и дочерей Долгопола, но Мирон вручение пропустил, смакуя тонкое туранское вино. Демид скорее всего тоже.

Сразу после ужина Лот заговорил о деле. За столом к этому времени, кроме Воинов, остались только хозяин и Гари. Эбу все рассказать как есть посоветовал Даки, а Гари сам был когда-то Воином и в стороне не остался бы. Лот кратко изложил факты и умолк.

— Кто вспомнил о Лерое? — бесстрастно спросил Эб, когда Кидси закончил.

— Настоятель прихода Зельги Ринет Уордер. Он прислал монаха, из уст которого мы и узнали, что Лерой может посоветовать что-то дельное.

Эб глубокомысленно кивнул:

— М-да… Лерой — и впрямь ходячая загадка.

— Что о нем известно? — спросил Лот, откинувшись на высокую спинку стула. — А то мы даже не догадываемся, на какой козе к нему подъезжать.

Эб забарабанил по столешнице толстыми, как молодые огурчики, пальцами.

— Не очень-то много. Когда я купил дом на этой улице, а было это тридцать четыре года назад, Лерой уже давно жил здесь. Был каменщиком, подручных при нем много состояло, целая бригада. В гильдии с ним считались, да и мастер он был, каких мало. Но знаете, как это часто случается: сапожник, а без сапог. Так и Лерой: многим дома отстроил на загляденье (кстати, и мне тоже), а сам жил с семьей в халупе какой-то, чтоб хуже не сказать. Как-то после выгодного заказа решил он себе дом начать. Халупу свою снес и нашел вроде бы что-то, вмурованное в стену. Одни говорят — шкатулку, другие — чуть ли не сундук. Не знаю, кому верить, да и разница невелика. С тех самых пор Лероя стало не узнать. Работать он бросил, бригаду распустил, жену с детишками к родственникам за Провост отослал. Года два он только пил; не знаю, где деньги добывал, верно, клад его тот самый золотом обеспечил. Только в таверне его и встречали. Мало-помалу поползли слухи, будто прознал Лерой что-то нечистое о своих предках. И никаких подробностей. Сам Лерой молчал как проклятый, а потом вдруг исчез месяца на три. Ни слова никому не сказал — ушел ночью, чтобы меньше кто видел. Вернулся только к осени, как сейчас помню: у меня все лоси подурели, гон как раз начинался. Иду я к пристани, а он навстречу. «Здравствуй, говорю, сосед. Где пропадал?» А он в ответ: «Слыхали, Эбир, что люди о прадеде моем болтают? Так вот, это все правда». И пошел себе дальше. Я тогда только плечами пожал, забот по горло, не до него. А Лерой еще с полгода пропьянствовал, а потом как отрезало — ни капли. Прежде бочки из таверны не успевал таскать, а то вдруг прекратил, и все тут. Бригаду свою снова созвал, но сам не стал почему-то работать как раньше, только договаривался о заказах и советами помогал, если что не ладилось. Сидит до сих пор дома у себя, редко когда выходит. Почти тридцать лет уже. Чем он занят — ума не приложу.