- Тогда я лучше останусь в гостиной. И плотно закрою дверь.

Видимо, догадавшись, что скрывалось за моим смущенным бормотанием, маг засмеялся:

- Если вы об этом беспокоитесь, Одана, то совершенно напрасно. А теперь пройдёмте в столовую.

Я чувствовала себя крайне неловко, сидя между этими двумя, замечая напряжённость Эльмы, догадываясь, что ей хочется прикоснуться к любимому человеку, поэтому старалась есть мало и быстро. Поем и уйду спать в гостиную, лягу прямо так, не раздеваясь. А они смогут побыть наедине. Надеюсь.

Минут через десять после начала бездарно испорченного мной ужина дверной колокольчик задребезжал вторично. На этот раз открыла служанка. Минута томительного ожидания, и на пороге столовой возникла Канара.

- Добрый вечер, Дейман, добрый вечер, сеньорита, извините, что так поздно. Одана, я, собственно, к тебе. Вернее, за тобой. Твой знакомый сказал, что ты у Деймана, просил составить тебе компанию. Что происходит, почему тебе нельзя ночевать у меня?

- Потому что…- я сделала глубокий вдох. Что ж, пришла пора ответить на все вопросы. – Потому что на меня охотится Асдеркон.

Канара побледнела, а Дейман вскочил со своего места, пристально уставившись на меня. После минутного молчания он, обернувшись к Эльме, сказал:

- Извини, но романтического вечера не получится. Хочешь, можешь уйти, хочешь, останься, но я не обещаю, что смогу уделить тебе должное внимание. Сюрприз тоже считаю делать нецелесообразным, я планировал, что мы будем одни. Прости, дорогая, но я не могу отказать в помощи человеку, оказавшемуся в смертельной опасности.

- Я понимаю, - кивнула брюнетка, поигрывая ножкой бокала. Я видела, как она покусывала губы. – Если позволишь, я всё же останусь.

Побыть наедине этим двоим всё же удалось: Канара заявила, что, как жрица Олонис, она не может допустить, чтобы огонь любви между ними этим вечером погас.

- Я побуду с Оданой, поверь, с ней ничего не случится. А вы занимайтесь, чем хотите. Я же вижу, - усмехнулась жрица, - что вы собирались спеть песню Олонис этой ночью.

Как красиво она это назвала!

Эльма смутилась, а маг тут же поспешил перевести разговор на нейтральную тему.

Позже, уже около полуночи, устроившись в гостевой комнате (совместными усилиями меня удалось уговорить заночевать там; Канара легла спать на диване в гостиной, мотивируя это тем, что завтра ей нужно рано быть на богослужении), я случайно видела, как эти двое целовались в коридоре. Клянусь Светоносным, я не собиралась подсматривать, просто хотела спуститься на кухню за стаканом воды.

Оба не совсем одетые, они, несомненно, не фальшивили, исполняя гимн в честь маминой богини.

Прикрыв дверь, надеясь, что меня не заметили, я легла на кровать и закрыла глаза. Я завидовала им, мечтала вот так же целиком и полностью отдаваться любимому мужчине и ни о чём не думать. Задула свечу и постаралась заснуть.

Назавтра Дейман выглядел немного рассеянным и потрёпанным. Оно и неудивительно, моя бессонница и тишина ночного дома позволили мне в полной мере осознать, насколько бурным выдалось у него тёмное время суток.

Эльма ещё не спускалась.

Как и предупреждала, Канара рано ушла, так что традиционный утренний кофе мы допивали вдвоём.

Я как раз отставила чашку и приготовилась как на духу рассказать Дейману все подробности злосчастной истории, когда служанка доложила, что его хочет видеть какой-то человек.

Посетитель не стал дожидаться хозяина в прихожей и бесцеремонно прошёл в столовую. При виде него маг напрягся и инстинктивно заслонил меня. В воздухе запахло грозой.

- Доброе утро, - Лэрзен смерил Деймана оценивающим взглядом. – Никогда не думал, что когда-нибудь добровольно зайду в дом светлого. Вижу, с девочкой всё в порядке, это радует. Что вы так на меня смотрите, не знаете, как вежливо указать мне на дверь? Не выйдет, я уйду тогда, когда сочту нужным.