– Оно и к лучшему, что она умерла.

Во рту у меня пересохло. Я вспомнил, как Шэй говорил это Джун Нилон на сеансе реституционного правосудия. Вспомнил, как она выбежала из комнаты в слезах. Но, возможно, мы вырвали слова Шэя из контекста? Возможно, он искренне верил, что смерть Элизабет была избавлением от кошмара, пережитого по вине ее отчима?

В мозгу моем будто бы засела заноза.

– Трусики, – сказал я. – Ее трусики нашли у тебя в кармане.

Шэй удивленно уставился на меня, явно приняв за идиота.

– Ну, это потому, что у нее еще не было возможности надеть их. До того как все началось…

Шэй, которого я узнал за это время, мог излечить открытую рану одним касанием, но он же мог пережить нервный срыв, если картофельное пюре на тарелке оказывалось слишком желтым. Этого Шэя нисколько не испугало бы, если бы полиция нашла при нем трусики маленькой девочки. Хватая Элизабет, он автоматически схватил ее нижнее белье, чтобы она смогла одеться. Вполне логично.

– Ты хочешь сказать, что выстрелы были непреднамеренными?

– Я никогда не признавал себя виновным, – ответил он.

Умники, отрицавшие чудеса Шэя, нередко настаивали, что Господь не выбрал бы тело убийцы для второго пришествия на Землю. А что, если это так? Что, если ситуацию истолковали превратно и Шэй лишь пытался защитить Элизабет от отчима, а не убивал их умышленно?

Это означало, что Шэй должен был умереть за чужие грехи.

Снова.

– Ты совсем не вовремя, – с порога сказала Мэгги.

– У меня срочное дело.

– Тогда позвони в полицию. Или свяжись с Богом напрямую. Я перезвоню тебе завтра утром.

Она попыталась было закрыть дверь, но я успел сунуть в проем ногу.

– Все в порядке?

За спиной у Мэгги неожиданно вырос мужчина с британским акцентом. Сама она покраснела, как помидор.

– Отец Майкл, – сказала она, – познакомьтесь с Кристианом Галлахером.

Он протянул руку для приветствия.

– Очень приятно, отче. Я много о вас слышал.

Я надеялся, что он лукавит. Если у Мэгги свидание, уж можно было бы подобрать более уместные темы для разговора.

– Так что же, – добродушно спросил Кристиан, – что у вас за пожарный случай?

Я почувствовал, как затылок наливается жаром. В руке мужчина держал недопитый бокал вина, из глубины дома доносилась музыка. Никакого пожарного случая. Огонь уже разгорелся, и я только что собственноручно засыпал его ведром песка.

– Простите. Я не хотел… – Я попятился. – Приятного вам вечера.

Дверь затворилась, но вместо того чтобы идти к своему мотоциклу, я уселся на крыльцо. Когда мы только познакомились с Шэем, я уверял его, что невозможно быть одиноким – Господь всегда с тобой, – но я врал. «Он паршиво играет в шашки», – говорил мне Шэй. И в пятницу вечером Его в кино не сводишь. Я знал, что занимаю место, обычно отведенное под Бога, и мне хватало этого с головой. Но это не означало, что я не чувствовал зияющей пустоты вокруг себя.

Дверь приоткрылась, и в отрезке желтого света возникла Мэгги – босая, с мужским пиджаком на плечах.

– Прости, – сказал я. – Я не хотел портить тебе вечер.

– Ничего страшного. Сама должна была понимать, что так повезти мне не могло. – Она присела рядом. – Так что же стряслось?

Во тьме, с освещенным луною профилем, она могла сравниваться красотой с любой Мадонной эпохи Возрождения. Тогда я подумал, что Бог ведь поручил выносить своего сына женщине, во многом похожей на Мэгги. Мария точно так же готова была принять тяжесть мира на свои плечи, даже если ей хватало собственной ноши.