Олег очень переживал за свое будущее. Хотя ему-то как раз и не будет ничего. Он может хоть сейчас взять и уйти, никто и слова не скажет. Но он хотел быть со мной рядом. Теперь нам нужно придумать, что продемонстрировать местному врачу. Если показать себя нормальным, начнутся выяснения обстоятельств демобилизации. Вскроется обман, будут проблемы. Нет, Олегу нужно «косить», но осторожно. Все за нас решил сам врач. Это был молодой парнишка, едва ли лет двадцати от роду.

– Значит, у него полная потеря памяти вследствие серьезного ранения? – тот внимательно осмотрел голову Олега, заглянул в уши, посветил в глаза. – Как же вы будете служить, унтер-офицер? Я не имею права оспаривать диагноз армейского врача.

– Скажите, герр доктор, но ведь он же может выполнять нехитрые обязанности денщика?

– А вам самому, обер-лейтенант, такой помощник нужен? Он может что-то забыть или сделать не так, как нужно. Да и помнит ли он, как вообще нужно служить в армии?

– Орднунг не забудешь, герр доктор, да и велики ли обязанности у денщика командира роты?

– Что ж, думаю, этот вопрос можно решить. Но только одним способом.

– Это каким же? – поинтересовался я.

– Сделать вид, что я не видел его документов о демобилизации.

– А его в таком случае на передовую не отправят?

– Если вы быстро оформите его в своей роте, нет, – покачал головой доктор. Нормальный такой парнишка, позже я выяснил, когда проставлялся ему, что его выдернули из какой-то сельской глубинки на севере Германии и послали в армию. Парень был этому совершенно не рад, но сделать ничего не смог. Повезло хоть в том, что отправили по его специальности. На гражданке тот был терапевтом, вот врачом в полковой госпиталь его и забрали.

Документы Олегу я сделал быстро. Как явился в роту, нашел писаря и просто приказал ему осуществить регистрацию, да-да, они так это назвали, Олега моим денщиком. Звание тому сохранили, на довольствие поставили, так что все получилось. Хотя мы, конечно, охреневали оба. Мало того что сам с липовыми бумагами, так еще и Олежку легализовали. Командир полка больше к себе не вызывал. Приказы я начал получать от непосредственного командира. Им оказался, к моему удивлению, немец в таком же звании, что и я. На мой невысказанный вопрос немец ответил быстро сам.

– Что ж поделать, большая убыль в войсках. Я сам из госпиталя вернулся две недели назад, получил роту. А тут налет и погибает гауптман Хорш, что командовал батальоном. Через два часа после его гибели я получил приказ принять батальон.

– Могли и в звании повысить, – заметил я.

– Да, могли бы, но командиру не до таких мелочей, – подмигнул мне фриц. Вроде адекватный мужик, лет двадцать восемь ему, не молод уже для войны, но и не стар, самый смак, я думаю. Вон, по документам мне даже больше, да и выгляжу, благодаря изматывающей обстановке, ранениям, гораздо старше, чем есть. Да мне как раз можно так думать, в прошлой-то жизни я, по сравнению с этими детишками, старик.

Через день выдвинулись к месту службы. Оно располагалось на двадцать километров севернее Брянска. Моя рота была направлена не на передовую, а в охрану. Поясню сейчас. Помните танки, что везут сюда из Польши? Так вот, нам было приказано взять под охрану местность, где скоро будут сосредоточены танкисты. Что ж, это почти то, что доктор прописал. Прибыли пешком на какое-то поле, с трех сторон окруженное лесом, а с одной – речкой. Осмотрев ближние подступы, натянув колючку прямо по кромке леса, принялись обустраиваться.