— Не было или ты не видел?

— Не видел… — понуро согласился Виктор. — Зато следы вижу.

Следы… Какие следы?!

Лиза так и ахнула: следов уже не было. Никаких! На чистом снегу валялась скомканная малиновая бумажка — наверное, конфетный фантик, занесенный ветром.

Что за чертовщина? Снова померещилось?

А другим? Им тоже померещилось?!

— А помните, как в кино «Полосатый рейс» девушка нарочно оставляла тигриные следы на палубе? — пробормотал оперативник Савельев. — Она на руки такие штуковины надевала…

Лиза огляделась. Милиционеры продолжали потрясенно смотреть на клумбу. На чистый снег.

Все по-прежнему видели тигриные следы, так, что ли?! Но почему она их не видит?

Лиза еще раз зажмурилась, зажмурилась до боли, открыла глаза.

Чистый снег. Никаких следов.

То есть всем, кроме нее, мерещится?!

— Да ну, ребята, холодно, чего мы тут стоим? — раздался ленивый голос Комарова. — Убежали собаки давно. Лиза, идем, там у нас такое странное заявление…

Стоявшие вокруг люди неспешно возвращались в отделение, кое-кто оставался на крыльце покурить.

— Сережа, какие собаки?! — изумилась Лиза.

— А, да тут разодрались пять псов, такую свалку устроили, ужас, — засмеялся Комаров. — Причем так смешно: две пары грызутся, а один мечется туда-сюда, лает, будто подбадривает. Умора! Мы хохотали как ненормальные.

— Вы что, все повыскочили раздетые на улицу, чтобы на собак посмотреть? — спросила Лиза.

— Ну да, а что? — усмехнулся Комаров. — А ты на них разве не смотрела?

— Нет, я смотрела на тигриные следы на клумбе, — внимательно глядя на него, сказала Лиза.

Комаров обернулся к клумбе, пожал плечами:

— Ага, ага, сочинительница! Тигриные следы! Пошли, говорю, случай интересный тебя ждет! Вот где фантастика!

— То есть ты следов не видел? — уточнила Лиза.

— Лиза, у тебя температура, что ли? — уже с беспокойством спросил Сергей.

— Нет у меня температуры, — вздохнула она. — Не обращай внимания. Иди в кабинет, я сейчас. Покурю и приду.

— Опять начала? — рассердился Комаров. — Мы же завязали всем отделом, ребята держатся, я держусь, а ты что же уговор нарушаешь?

— Сереж, не ворчи, ладно? — сказала Лиза, изо всех сил сдерживаясь, чтобы говорить спокойно. Она не собиралась нарушать уговор, просто нужно было во что бы то ни стало остаться одной. — Я только одну сигаретку. Одну-разъединую. Иди, простудишься — опять на больничном засядешь, а мне сейчас без толкового оперативника никак нельзя.

— Лиса Лизавета, — буркнул Комаров, зябко передергиваясь, и ушел в здание.

Лиза глубоко вздохнула.

Что происходит? Она спятила — или спятили все ее коллеги?

Какие собаки? Какие тигриные следы?! Она видела следы? А остальные?

Виски заломило.

Померещилось ей? А другим? Вполне трезвомыслящим, хладнокровным, всякое видевшим-перевидевшим в жизни ментам? Они говорили о тигре, которого будто бы спустили на вертолете, — значит, ВИДЕЛИ следы.

Следы были. Следов нет. Сергей врет? А остальные? А ее собственные глаза?

Что, всем одновременно померещилось и перестало мерещиться? По сигналу, что ли? Но по чьему?!

И почему вдруг пошла-повалила именно тигровая масть?!

Лиза поднялась на крыльцо, вошла в отделение, наклонилась к окошку оперативного дежурного:

— Вить, слушай, что там за история с собаками?

— С какими собаками? — рассеянно отозвался Виктор Мищенко, что-то разыскивая среди груды папок и амбарных книг, в две стопы нагроможденных на его столе.