А ведь она действительно любила своего мужа, мелькнуло в голове у Ксении. Может быть, не той пламенной страстью, которая сжигает тех, кто любит, но – простой, честной любовью без всяких выкрутасов, без излишних переживаний и даже без громких слов… Глаза Джуди Бойл были прикованы к фотографии, стоявшей на столе, где она и ее муж были сняты в день свадьбы. Невеста в пене белых кружев прямо-таки лучилась счастьем, муж выглядел по-английски сдержанно, но его улыбка – смущенная и сияющая одновременно – выдавала, что он тоже счастлив. Ксения отвернулась. Неужели, мелькнуло у нее в голове, неужели я завидую им?

– Тем более странно то, что он сделал, – проговорила хозяйка.

– Да, этот некролог действительно странен, – невпопад откликнулась собеседница.

– Я вовсе не о том, мисс… Понимаете…

В лице миссис Бойл появилось какое-то новое, напряженное выражение.

– Я стала сегодня разбирать карточки Роберта, как раз перед вашим приходом… И обнаружила одну вещь. Он с войны привез несколько фотографий, понимаете? Так вот, те, где он стоит один, как были, так и остались. А другие, где он снят с товарищами… Но лучше я вам покажу.

Она поднялась с места, достала небольшой альбом и раскрыла его.

– Вот… Смотрите.

Ксения без труда узнала Роберта Бойла в молодом губастом солдате, который стоял и беспечно щурился в объектив. Белокурая прядь волос свисала из-под его фуражки на левую бровь.

– На следующей странице, – подсказала Джуди.

Судя по светлым пятнам клея на плотных картонных листах альбома, несколько фотографий были уничтожены полностью. От других – вероятно, групповых снимков – остались только те фрагменты, на которых был запечатлен Роберт. Все его соседи оказались аккуратно отрезаны, и только на одном фото, где солдаты стояли обнявшись, была видна чужая рука, лежавшая на плече Бойла, что придавало всей композиции какой-то нереальный вид.

– Очень любопытно, – пробормотала Ксения.

– Это совсем на него не похоже, – беспомощно призналась Джуди. – Совсем. Он всегда так аккуратно хранил любые документы… И на работе его считали образцовым служащим, не в последнюю очередь из-за этого.

– Значит, вчера, получив письмо, он стал резать фото…

– Нет, – покачала головой Джуди. – Не вчера, иначе я бы заметила в мусоре обрезки. Он сделал это давно… и посмотрите, с каким раздражением он отдирал снимки от страниц – кое-где остались кусочки фотографий, там, где они были приклеены. Можно ведь и аккуратно отклеивать, а Боб, получается, был очень рассержен…

Ксения закрыла альбом и, собираясь с мыслями, протянула его Джуди.

– Возможно, вам покажется странным то, что я сейчас скажу, – начала гостья, – но эта история не дает мне покоя. С вашего позволения я хотела бы навестить мистера Хэйли и задать ему вопрос, с какой стати ему вздумалось устраивать такие скверные розыгрыши.

– Вы это сделаете? – недоверчиво промолвила Джуди. – Но…

Однако Ксения была умна и угадала продолжение фразы еще до того, как оно было произнесено.

– Вам лучше не ходить к нему сейчас в таком состоянии, – внушительно проговорила она. – Вы должны думать не только о себе, но и о детях… Это сейчас важнее всего на свете. Я же в некотором роде лицо незаинтересованное, и мне будет легче беседовать с ним. – Она посмотрела на письмо, лежавшее на ее коленях.