— Демонов дерьма, — презрительно произнес Тенгель Злой, и в его омерзительном голосе чувствовалась дрожь. — Вы все предатели!

— И еще кровь демонов ночи.

Тан-гиль только презрительно фыркнул. Он снова разинул свою пасть, так что Натаниель увидел его толстый, черный язык, и новое серо-зеленое облако поползло по пещере.

Но на этот раз Натаниель оказался более осмотрительным: он повернулся спиной, закрыв руками лицо и нос.

Тем не менее, ядовитые испарения проникли в его дыхательные пути, заставив содрогнуться от боли. «Я больше не выдержу. — подумал он. — Не выдержу! Как мне справиться с этим?

О, как хочется теперь прислониться спиной к скале, но я не должен показывать слабость!

Эллен… Эллен, только ради тебя я хочу остаться в живых. Меня поддерживает только мысль о тебе.

Эллен, я встречаю тебя и снова теряю, встречаю и теряю, раз за разом…

Моя жизнь, мой свет!..

Я готов ползти отсюда хоть на четвереньках, ползти к солнечному свету! Ползти на свежий, вольный воздух!

Но я не должен этого делать. Мое место теперь здесь. Я должен биться до последнего дыханья».

Он уже начинал задыхаться.

Мысль об Эллен действительно давала ему силы. Силы любви и добра. Когда любишь человека, то переполняешься добрыми чувствами к нему. Сила Натаниеля была именно в любви — в человеческой любви. Он замечал, что ненависть к этому омерзительному созданию унижает его, делает его слабее, и он пытался победить в себе эту ненависть. Раньше ему это не удавалось, но мысль об Эллен помогла ему.

Представляя себе ее радостное, выразительное лицо, он чувствовал, как у него теплеет на душе. Именно это и нужно ему, чтобы снова пойти в атаку на старикашку — пока только словесную атаку.

— И еще я Избранник Людей Льда, — крикнул он. Взгляд Тан-гиля просто пылал, хотя он и пытался сделать вид, что слова Натаниеля его не трогают.

— Не могли выбрать получше! — презрительно ответил он.

— И еще я седьмой сын седьмого сына.

— Ну и что? Что в этом такого?

— Это означает, помимо всего прочего, что у меня целительные руки. Я могу лечить и свои собственные болезни.

Мог ли он делать это? Мог ли он действительно залечить те раны, которые нанес ему дух Тан-гиля?

Тем не менее, слова его произвели определенное впечатление, потому что старикашка по-прежнему смотрел, как помешанный, на его черную корону. Больше всего его беспокоило родство Натаниеля с черными ангелами.

Внезапно ситуация переменилась. Натаниелю на миг стало дурно, взгляд его затуманился. Но он тут же обнаружил, что произошло.

О, Господи! Воспользовавшись минутой его слабости, Тенгель Злой юркнул в боковой проход, чтобы там без помех открыть свой кувшин. Натаниель был просто в отчаянии.

— Нет, нет! — закричал он.

С него хватит! Только не эти ужасные коридоры, где у него не было никакой возможности разделаться со своим предком.

Собрав все свое мужество, он, держась за стену, пробрался на другой конец пещеры и бросился вслед за стариком.

Тенгель Злой понял, что Натаниель уязвим. Ему плохо от ядовитого духа Тенгеля. Негодяй мог теперь из-за любого поворота выпустить ядовитое облако — прямо в лицо Натаниелю, и тому бы пришел конец.

Борьба шла не так, как надеялся Натаниель. Он понимал, что отсутствие определенного плана действий является большим упущением с его стороны. Но какие планы можно было строить применительно к такому коварному и изменчивому существу, как Тан-гиль, о котором, к тому же, имелось так мало сведений?

И снова он был в тесном, темном проходе.