— Не горячись, — со вздохом произнес Натаниель. — Возможно, я помогу тебе добраться до кувшина. Но не думай, что я стану при этом твоим подручным!

Злодей недоверчиво уставился на него.

Натаниель понимал, что не сможет держать его до бесконечности на этой каменной плите. Это было достигнуто с помощью заклинаний. Натаниелю приходилось все время быть в напряжении, и вместе с тем, ему нужно было думать, так что Тенгель мог улучить момент и освободиться.

Поэтому он сказал строгим голосом:

— Успокойся на несколько минут, и ты получишь свой кувшин. Мне нужно только несколько минут!

Старикашка скептически посмотрел на него.

— И что потом? — спросил он.

— У тебя появится возможность стать властителем мира. Если же ты убьешь меня сейчас, ты не сможешь освободиться от чар, которые я наложил на твои ступни. Ты будешь стоять тут вечно, словно Тантал, и никогда не доберешься до кувшина.

Это была ложь, но Тенгель клюнул на приманку. Ведь он понятия не имел, кто такой Тантал.

— Ладно, думай, черт тебя побери, если тебе это так нужно!

— Благодарю!

Натаниель не осмеливался закрывать глаза, хотя ему очень хотелось это сделать. У него были все основания не доверять этому негодяю, стоявшему возле ручья.

Тень от ледника упала на Натаниеля. Спина у него совсем замерзла, он охотно отодвинулся бы от скал, этого царства Шамы, но у него не было сил стоять без опоры.

Хейке…

Это было странно, но теперь в мыслях его был не Хейке. Вместо него пришла Бенедикта. И Руне…

Но почему?

Натаниель отчаянно пытался что-то вспомнить.

Гора Демонов. Таргенор? Таргенор, который рассказывал о Тенгеле Злом…

Он объяснил тогда, что означает имя Тан-гиль. «Порождение черного солнца». Тан-гиль был зачат с помощью черной магии.

Натаниель перебирал свои воспоминания, что-то искал, искал…

Он вспомнил слова Бенедикты: «Бедное дитя!» Именно эти слова запомнились тогда Натаниелю. И он среагировал тогда на них так же, как и она. Бедное дитя!

О чем они тогда говорили?

Он заставлял свой мозг делать невозможное. Он не мог полностью сосредоточиться. Приходилось все время держать под контролем злодея, который в данный момент вел себя смирно, хотя наверняка обдумывал, как бы ему разделаться с Натаниелем.

Его мысли снова вернулись к Горе Демонов. Он увидел печальное лицо Кристы, которая сочувственно произнесла: «Бедное дитя!» И она тоже адресовала эти слова Тан-гилю, но по какому-то другое поводу.

Нет, и не о ней он должен был сейчас думать. Мысли его путались. Хейке. Бенедикта. Руне. Криста. И… Тува? Тува и Ханна?

Если исключить Бенедикту и Кристу, которые просто произнесли слова «Бедное дитя», то кто остается? Хейке тоже вряд ли имел к этому отношение. Это была просто ассоциация: глазами Хейке можно было увидеть древнейшую историю Людей Льда…

Так что оставались Руне, Тува и Ханна. О них и следовало теперь думать.

Что же они тогда сказали?

Но в следующий момент ему пришлось крикнуть «Остановись!» Тенгелю Злому. Злодею удалось выманить несколько своих демонов, из числа семи смертных грехов. Натаниель не стал раздумывать, какие именно это были смертные грехи. Он просто крикнул:

— Ты нарушил свое обещание! Ты дал мне десять минут.

— Обещание? — презрительно расхохотался Тенгель, и его голос гулким эхом отозвался на леднике, — Какое мне дело до каких-то там обещаний?

— Если ты думаешь, что таким способом ты заставишь меня освободить тебя от магии, ты ошибаешься, — огрызнулся Натаниель, отбиваясь от омерзительных, студенистых тварей, — Друзья мои, займитесь-ка ими!

Адские псы с великой охотой спрыгнули с ледника и бросились в атаку.