— Сожалею, что приходится объяснять столь очевидные вещи, — холодно произнес капитан, — но отчет следует писать так, чтобы его возможно было читать! Человек, не участвовавший в расследовании, должен почерпнуть из такого отчета всю ту информацию, которой обладаете вы, при условии, что она имеет реальное значение для дела! Почерпнуть, не сломав при этом глаза, разбирая ваши каракули, и не сломав голову, толкуя сокращения!

Мы молчали не сказать чтобы покаянно. Скорее просто осознавали бесполезность спора с начальством. Не говорить же, что нудное составление отчетов по закрытым уже делам отнимает время от расследования дел новых и пока нераскрытых. И мы нередко жертвуем первым ради второго. А сокращения используем вполне стандартные, здесь все так сокращают… И вообще, возможно, отчеты — действительно не самая сильная наша сторона, но мы же не думали, что их кто-нибудь станет читать!

— Почему отсутствует отчет о «Деле отличника»? — рявкнул капитан.

— Так ведь дело прикрыли, а преступника забрали стражи из тайной канцелярии, — объяснил Райан. — Для таких талантов у них место всегда находится. Так что он теперь отрабатывает на службе у государства. По официальной версии никакого преступления вроде как и не было.

— Меня не интересуют официальные версии, — отрезал Уилфорт. — Раз дело расследовалось, значит, в архиве должен храниться соответствующий отчет. Значит, так: через неделю отчеты по всем таким «несуществующим» делам за последние полгода должны быть у меня на столе.

Я не удержалась от тоскливого вздоха. Умереть от безделья нам в ближайшую неделю точно не светит. А если говорить точнее, то не столько нам, сколько мне. Доверять отчеты Дику нельзя: у него они будут выглядеть приблизительно так же, как рабочий стол. У Райана — родители, сестры и как раз родственники погостить приехали, ему хоть когда-то дома надо появляться. А у меня в Тель-Рее родных нет, живу одна, вот мне и придется торчать в участке до глубокой ночи.

— Далее, — новое начальство и не думало закругляться. — Уровень раскрываемости в вашем отделе за последний год составил всего семьдесят процентов. Это означает, что каждое третье дело остается нераскрытым. Чем вы можете объяснить столь низкую результативность?

Райан стиснул зубы. Я хорошо его понимала. Еще никто не называл такую раскрываемость низкой. Наоборот, наш отдел был на хорошем счету. Но, вероятнее всего, капитан плохо понимает специфику нашей работы.

— Мы имеем дело с нестандартным видом преступлений, — попыталась объяснить я. — Темная магия почти не оставляет следов, улики обнаруживаются крайне редко. К тому же пострадавшие зачастую сами не подозревают о том, что стали объектами магического воздействия. Либо догадываются, но не решаются в этом признаться. Поэтому в нашем случае даже выявить сам факт совершения преступления — достижение.

— Не спорю. — Было очевидно, что капитан остался равнодушен к моим объяснениям. — Готов поверить, что случаи злоупотребления темной магией особенно сложно выявить. Но в упомянутую мной статистику не выявленные преступления и не входят. Речь идет исключительно о тех делах, которые были заведены в участке и которые так и не были раскрыты. Хочу отметить, что в отделе по борьбе со злоупотреблением магией светлых результативность на порядок выше. Их раскрываемость — восемьдесят процентов. Что из этого следует?

— Что каждое четвертое дело остается нераскрытым? — невинно моргнув, высказался Дик.