Только такие, как Капитоновы, ценились. Оберегались. А все остальные – миллионы простых людей – не ставились и в грош. Быдло. Винтики. Ничтожества.

Однажды он стал свидетелем аварии: черная, такая же, как у Капитоновых, «Волга» с блатными номерами протаранила «жигуленок». Осколки, кровь, покореженное железо… В «волжанке» ехала очередная партийная шишка, в «жигуленке» – простая семья, скопившая на автомобиль годами жесткой экономии.

Примчалась «Скорая». Одна. Растерянный гаишник метался вокруг врачей: «В „Жигулях“ – девочка. Ей очень плохо!»

Девочку даже не осмотрели:

– Ждите. Будет еще машина.

«Скорая» забрала партийца из «Волги» (у того и повреждений никаких не было – так, пара царапин) и умчалась, оглашая окрестности сиреной.

Вторая машина прибыла только через двадцать минут. Девочка в «Жигулях» к тому времени уже умерла.

И после этого ему советуют «не обращать внимания»?

Не дождетесь. Он отомстит им. Он сотрет с лица земли всю их породу.

Скоро. Очень скоро.

Первого сентября, когда Настя собиралась на первую в жизни лекцию, дед провозгласил:

– Ну, Анастасия… Теперь у тебя начинается интересная жизнь.

Но вот уже первый семестр заканчивался – а ничего интересного пока не происходило. И стоило ли так стремиться поступить на этот факультет?!

Настя снова проспала первую пару. И на вторую тоже не спешила. Валялась в постели, обложившись журналами «Семья и школа». Журналы – скучнейшие, сплошь кулинарные рецепты и советы, как изготовить детские поделки. Настя их и не читала – так, проглядывала. А мозги при этом кипели от всяких мыслей. Мысли – глупые и бессвязные. «Мещанские», как говорит Сеня Челышев.

С какими брюками носить новую сиреневую кофточку? Как подкатиться к деду, чтобы достал билеты на «Юнону и Авось»? Стоит ли брать на ночь «Доктора Живаго» – чушь какая-то, когда книгу только на двенадцать часов дают, успею прочесть, да и странно: вдруг бабка или мать увидят? Разговоров не оберешься.

«Лучше о деле думай!» – ругала себя Настя. Но о делах думать не хотелось. Не очень-то они шли, эти дела… Зачем вот было первую пару прогуливать? Ведь лекция по античке… Посещаемость – ладно, подружки обещали отметить. Но античку сдавать надо. Совсем скоро, на первой сессии. Семьдесят вопросов учить, и гору литературы перечитывать. А Настя пока только Вергилия и осилила – редкостная скучища…

Женя-Эжэн называет Настю диковинным словом: «перфекционистка». «Что тебе все неймется? Татьяной Тэсс, конечно, не станешь. А статейки пописывать – большого ума не надо. Вставляй только вовремя: „Взвейся!“ да „Развейся“. И всех делов».

Эжен – сторонник патриархата. Уверяет Настю, что ей идут пассажирское место в машине, дорогие дубленки с опушкой и сапоги на шпильке. «Занимайся, Настенька, чем нравится, а на бирюльки тебе я сам заработаю». Женя давно намекает: дождемся, когда тебе восемнадцать стукнет – и под венец. Но венец – особенно с Эженом – тоже далеко не предел мечтаний.

Хотя кто спорит: приятно, когда он заезжает за ней в универ на новеньких синих «Жигулях»-шестерке.