Он вышел из своей задумчивости и как раз хотел что-то мне сказать, когда откуда-то сверху донесся странный звук.

— Что это? — он посмотрел на меня.

Я пожал плечами. Он подбежал к двери и позвал слугу. Тот появился минутой позже, и лицо его было бледно.

— Ты был наверху? — грозно спросил Тассмэн.

— Да, сэр.

— Что-нибудь слышал? — продолжал допрашивать Тассмэн жестким, почти обвиняющим тоном. — Да, сэр, слышал, — ответил слуга с выражением неуверенности на лице.

— И что же ты слышал?

— Понимаете, сэр, — слуга неуверенно, слабо улыбнулся, — я боюсь, что вы меня примете за сумасшедшего, но если по правде, то больше всего это походило на то, как будто по крыше ходила лошадь.

В глазах Тассмэна появился безумный блеск.

— Идиот! — заорал он. — Проваливай!

Ошарашенный слуга выскочил из комнаты, а Тассмэн схватил сверкающий камень в форме жабы.

— Какого дурака я свалял! — воскликнул он яростно. — Слишком мало прочел… и двери надо было завалить… но, клянусь всеми святыми, ключ мой, и я его не отдам ни человеку, ни дьяволу!

И с этими необычными словами он повернулся и помчался наверх. Через минуту на верхнем этаже громко хлопнула дверь. Было слышно; как слуга осторожно постучал в нее, в ответ раздался приказ убираться, выраженный в чрезвычайно грубой форме. Кроме того, Тассмэн пригрозил, что пристрелит каждого, кто попытается войти в его комнату.

Если бы не было так поздно, я без колебаний оставил бы этот дом, так как был почти убежден, что хозяин сошел с ума. Но мне ничего другого не оставалось, как пройти в отведенную мне комнату, которую показал перепуганный слуга. Вместо того, чтобы лечь спать, я раскрыл Черную Книгу на той странице, где читал ее Тассмэн.

Если он не был сумасшедшим, то отсюда со всей определенностью следовал вывод, что в Храме Жабы он встретился с чем-то сверхъестественным. Необычный способ, каким открывали двери в алтаре, поразил его спутников, а в подземелье Тассмэн наткнулся на что-то, что поразило его самого. Я также предположил, что во время возвращения Тассмэна из Америки его кто-то преследовал. И причиной этой погони был драгоценный камень, который он называл ключом.

Я пытался найти какие-нибудь подсказки в тексте фон Юнцта, поэтому еще раз перечитал о Храме Жабы, о таинственной праиндейской расе, которая его воздвигла, и об огромном ржущем чудовище со щупальцами и копытами, которому поклонялись эти люди.

Тассмэн говорил, что когда в первый раз просматривал книгу, то слишком рано прервал чтение. Размышляя об этой невразумительной фразе, я наткнулся на отрывок текста, который привел его в такое возбуждение, — он подчеркнул его ногтем. Поначалу это место показалось мне очередным туманным откровением фон Юнцта; текст же попросту говорил, что бог храма является и его священным сокровищем. Я только через минуту сообразил, какие следствия вытекают из этого замечания, и холодный пот выступил у меня на лбу.

Ключ к сокровищу! А сокровищем храма является его бог! А спящие пробуждаются, если отворить двери их темницы! Потрясенный страшной мыслью, я вскочил на ноги, в этот миг громкий треск нарушил ночную тишину, и сразу после этого послышался жуткий человеческий вопль, полный смертельного ужаса.

Я с трудом взял себя в руки и высадил дверь. Комнату заполнял какой-то желтый туман, издающий отвратительный запах. Я ощутил слабость и тошноту. Комната напоминала поле боя, но, как было установлено позже, в ней ничего не пропало, кроме пурпурного драгоценного камня, вырезанного в форме жабы, который Тассмэн называл ключом. Его так и не нашли. Оконную раму покрывала какая-то неописуемо отвратительная слизь, Посередине комнаты с размозженным, расплющенным черепом лежал сам Тассмэн, и на окровавленных остатках лица и головы явно был виден отпечаток огромного копыта.