Курильщик повернулся и пошел к машине. Мужчина со шрамом посмотрел на хрипящего старика, вытянул руку с пистолетом и нажал на спуск. Затем повернулся и тоже зашагал к машине. Через минуту во тьме тихо заурчал мотор двигателя, и машина, окинув пустынный берег желтыми щупальцами фар, покатила прочь от моря.

Старый клоун был мертв. Мальчик вынул из кармана пластиковую зажигалку, сломал ее и вылил горючее на грудь старику. Затем достал из кармана джинсовой куртки старика другую зажигалку и крутанул колесико.

Когда тело старика занялось огнем, мальчик забросил на плечо холщовую сумку и, не оглядываясь, побрел вдоль вздыхающей полосы прибоя. В этих вздохах ему послышалась музыка, тихие, едва различимые звуки трубы.

В песке что-то белело. Мальчик наклонился и поднял листок бумаги. Это был тот самый листок, который курильщик показывал незнакомцу со шрамом. Мальчик несколько секунд смотрел на него, потом спрятал в карман.

Он шел, пока на востоке не всплыл величественно огромный, багровый диск солнца, и ни разу за это время не оглянулся. Но когда солнце взошло, мальчик остановился, сошел с дороги и сел под кустом, чтобы перевести дух. У него еще оставалось немного овсяного печенья, и он неплохо им позавтракал.

Глава 1. Пропавшие фигуры

Судья, вы забыли о смерти,

Что смотрит вам через плечо…

Борис Рыжий

Чудовск, сентябрь 200… г.

1

Два дня Игнат бродил по лесу и побережью. От голода у него то и дело сводило живот, и он вынужден был садиться на корточки и пережидать, пока боль отпустит. Только тогда он мог идти дальше.

На исходе второго дня Игнат набрел на костер. Было уже темно, и костер выделялся на фоне темно-синего неба ярким оранжевым пятном.

Перед костром стоял деревянный стол, а за ним сидели с картами в руках трое парней. Игнат минут двадцать наблюдал за ними, спрятавшись за куст бузины. На вид парни были не опасны. Они играли в карты, пили вино, разливая его по стаканам, и ели крупно нарезанную колбасу, выкладывая ее на хлеб вместе с кусками сыра.

Самый высокий из парней был одет в светлое пальто с поднятым воротником. У него были длинные светлые волосы, бледное лицо и тонкие губы. Игнату он показался настоящим красавцем.

Остальные двое были попроще и выглядели полной противоположностью друг друга. Первый – приземистый, стриженный под машинку, с толстой, бычьей шеей и широченными плечами. Второй – тощий и носатый.

Игнат видел сыр, колбасу, хлеб. Он не ел почти сутки, и запах еды вскружил ему голову.

Первым его заметил тощий.

– Смотри-ка, Каштан, кто это там идет? – сказал он, обращаясь к длинноволосому высокому красавцу.

– Какой-то мальчишка, – проговорил второй, тот, что был похож на низкорослого упитанного бычка.

Красавец Каштан, бывший, по всей вероятности, главарем компании, не удостоил их ответом. Лишь когда Игнат остановился в нескольких шагах от костра, Каштан лениво повернул светловолосую голову, посмотрел на него и сухо проговорил:

– Эй, парень, подойди сюда.

Игнат подошел к столу. Каштан быстро посмотрел по сторонам, затем оглядел мальчика с ног до головы, остановил взгляд на его лице и спросил:

– Ты один?

– Да, – ответил Игнат.

– Без взрослых?

– Я сам по себе.

Каштан одобрительно кивнул.

– Понимаю. Я сам в твои годы бродяжничал. – Он перевел взгляд на жилистого и коротко приказал: – Штырь, налей мальчишке вина.

– Я не хочу пить, – сказал мальчик.

– А есть?

– Есть хочу.

Каштан криво усмехнулся.

– Так вот, у нас есть правило: прежде чем что-то съесть, ты должен выпить. Ты по-прежнему хочешь есть?

– Да.

– Штырь, налей нашему гостю вина.