Иар Эльтеррус, Влад Вегашин. Чёрный мечДевятимечье – 5
Глава 1
Ноябрь в этом году выдался отвратительным. Сергей не мог припомнить еще одного такого холодного, дождливого и ветреного ноября. Зима отчего-то не торопилась вступать в свои права, и на Питер уже третью неделю обрушивались всевозможные малоприятные катаклизмы осени. Обычно в «трубе» на Петроградке можно было спокойно играть почти в любую погоду – теплый ветерок, доносящийся из постоянно открывающихся и закрывающихся дверей метро, не позволял заледенеть даже пальцам – но не в этом треклятом ноябре. Волчонок закончил песню, перебросил гитару на потертом ремне из дермантина за спину и сунул ладони под косуху. Он чертовски замерз, время перевалило за полночь, а мелочи, которую случайные прохожие набросали в открытый чехол, едва хватало, чтобы добраться до трассы и купить сигарет. Случайно – не иначе – оброненная кем-то сотня навевала на мысль, что поесть сегодня все же удастся, но интуиция подсказывала – оставь надежду, всяк в «трубе» поющий… Впрочем, этот день не был менее удачным для гитариста, чем любой другой день за последние полгода. Сергей все больше и больше отдавался во власть черной депрессии, накатившей еще в апреле и не отступающей по сей день. – Ваши документы, молодой человек! – прозвучала ненавистная фраза. К Волчонку приближались трое ментов в форме. – Пожалуйста, – он достал из внутреннего кармана паспорт в потертой обложке и военный билет. Один сотрудник милиции принял документы и начал просматривать их, второй с усмешкой обратился к гитаристу: – Законы нарушаем? – Что же я нарушил? – безнадежно поинтересовался тот, уже понимая, что неприятности только начинаются. – Курите под запрещающим знаком – раз, распиваете крепкий алкоголь в общественном месте – два… – Мент кивнул на пустую «четвертинку» дешевой водки, брошенную каким-то алкашом в паре метров от гитарного чехла. – Находитесь в городе без прописки и регистрации – три, – добавил тот, что смотрел паспорт. – Сергей Константинович Листьев, одна тысяча девятьсот семьдесят второго года рождения, родился в селе Груздево Московской области, прописки не имеет… Служил в Чечне, уволен по неуказанной причине в звании лейтенанта запаса… Что же вы так, Сергей Константинович? Без прописки-то? – А вот так, – тяжело вздохнул лейтенант запаса. – Ну что, на месте дело решим или пройдем в отделение? – поинтересовался третий мент, лысый верзила с поросячьими, масляно блестящими в предвкушении наживы глазками. – Пройдем, – покорно согласился Волчонок и наклонился за чехлом. В следующую секунду тяжелый сапог верзилы ударил его под ребра. От перелома гитариста спасли лишь оставшиеся со времен службы рефлексы. Он отпрянул назад, увернулся от метящего в челюсть кулака, подхватил чехол, вырвал из рук первого мента документы и, не обращая внимания на то, что сотня легко выпархивает на грязный пол перехода, побежал ко входу в метро. Чуть не сбив с ног какого-то парня студенческого вида, Листьев перемахнул через турникет и опрометью бросился вниз по эскалатору. Лишь рухнув на сиденье очень кстати подъехавшего в направлении Горьковской поезда, Сергей позволил себе немного расслабиться. Зачехлил гитару, обнаружил потерю сотенной, пересчитал мелочь, которая не высыпалась во время «бега с препятствиями» – семь рублей. Тихо выматерившись про себя, лейтенант запаса откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Тридцать один год. Ни жилья, ни работы, ни семьи… Пока два месяца был в плену в Чечне, ушлые родственники подсуетились, заплатили денег какому-то адвокатишке и в обход всех законов лишили Сергея дома в Груздево, оставшегося от родителей. |
