|
Он вскочил на заднее сидение машины. - Гони! И Клара рванула! Они неслись по ночной Москве, а за ними растянулась экскортом цепочка мотоциклистов. Время от времени в рев моторов вплетались милицейские трели, уличные фонари сливались в полосы, иногда машину подбрасывало на неровностях, и они летели, летели... Аршак показывал куда сворачивать. Оглянулся, и ему показалось, что от стен и витрин, киосков и памятников срывались плоские тени и, сбиваясь в стаи, несутся за ним корявыми скачками сквозь редких прохожих и столбы. Тогда он выхватил пистолет и начал с упоением палить в скопище теней. Пули чиркали о стены, цокали по проводам, рассыпаясь фонтанчиками однокопеечных монет. Аршак этого, конечно, не мог заметить и жал на курок, пока не расстрелял всю обойму. Наконец они свернули к новостройкам и затормозили у большого пустыря. Аршак соскочил, растерянно озираясь - он не помнил, в каком доме живут старик со старухой, где птица в клетке. Впереди желтел тусклый огонь. - Туда! - крикнул Аршак, но Клара помотала головой. - Разобьемся. Аршак бросил ненужный пистолет и побежал. Он спотыкался о камни, босые ноги цеплялись за невесть откуда взявшуюся колючую проволоку. Далеко позади кто-то топал. Он боялся оглянуться, зная наверняка, что увидит до отвращения знакомое усатое лицо или лысину или даже дядю, он бежал, и вскоре топот стих. Здесь прокладывали трубопровод. Несколько рабочих сгрудились у земляной кучи, побросав лопаты. Рядом трещал и стрелял искрами костер. - Да какая это на хрен индюшка? - сказал кто-то из рабочих. - Ну, и не гусь, - отозвался другой. Аршак проскользнул между ними и увидел... Большая черная птица с длинными, но словно грубо скрученными ногами копошилась огромным пауком в земляной куче у ямы. Увидев Аршака, она с трудом подняла длинную шею и издала тоскливый долгий скрип. - Во измордовали птицу, - проговорил рабочий в светлой спецовке и выругался. - Черная какая! Вроде я такую белую видел... - В таком воздухе да не почернеть! Откуда она взялась? - Выбросил кто-то. Она из окна вымахнула, чуть не в лепешку! - Звери, ну, чисто звери! Ну, зажарили бы хоть или сварили... - Может сама вылетела? - А чего же хозяева, дренть, не суетятся, сколько уже времени она здесь мается? Черный стерх жалобно пискнул и, перевалившись с одной искалеченной ноги на другую, упал к ногам Аршака. Он взял птицу в руки. Не оглядываясь, пошел к костру. "Огонь, вот он - огонь!" шепнул чей-то голос, и тут же другой, прямо в голове, скороговоркой:" Не делай глупости, не делай глупости, это последний кусок аэндорского зеркала, все, что осталось, больше нигде нет, ни в каких мирах...". Он чувствовал, что надо торопиться, те приближаются. Секунду поколебавшись, достал из кармана темное стекло и бросил в огонь. Перед ним с тихим шипением встала радужная пелена, в ней он увидел себя, ростом с дом, рабочих, уставившихся недоуменно в эту картину, они тоже выглядели великанами в аэндорском зеркале, и блеклые, стремительно приближающиеся силуэты... "Сам, шагни сам, - закричал в голове совершенно незнакомый голос, - пусть хоть ты станешь вседержителем, лучше ты, чем они!" Аршак сделал шаг вперед и подбросил птицу. Черный стерх неуклюже кувыркнулся в воздухе и пронзил радужное зеркало. И все, кто был в этот предрассветный час на пустыре, кто не спал в домах и был у окон, увидели, как из зеркала вылетела прекрасная белая птица, взмахнула огромными крыльями и поднялась в небо. Зеркало исчезло. Восход едва светлел; но вдруг в небе загорелась яркая золотая точка - солнечные лучи встретили птицу... - Красиво! - восхищенно произнес кто-то. "Действительно, красиво, - подумал Аршак, - но неужели это все? Все, что должно было произойти? Обидно... Хотя, может, птица - символ свободы. |
