Очнулся он только там. Среди моря травы, в группе вооружённых людей, и у самого на плече висел автомат. Очнулся…, дня три ещё он смутно понимал что происходит. Помнил как много пил воды, как щедро с ним делились водой и едой люди из той разношёрстной толпы и как неодобрительно качал головой пожилой мужик в шрамах и рваном плаще. Кто это был? Хрен его знает, да и что б он сдох. Этот…, не очень хороший человек, вывел их к какой-то заброшенной деревне, встал на часах. А утром его не было. И патронов не было. И еды тоже. Они проснулись, и над руинами старого посёлка поднялся дикий мат. Все рюкзаки были выпотрошены. Тот, кто вывел их сюда, оставил их одних. Весь день они его проклинали и клялись пристрелить, когда найдут…, интересно, хоть кто-то из тех людей ещё жив?

Он оставил им по одной обойме на человека и по банке консервов. И спустя месяц, Белый, рассказывая случайным попутчикам, как с ними обошёлся тот человек, узнал, что, оказывается, ничего плохого этот сталкер не сделал. По меркам местной морали, он поступил даже благородно. Ведь оставил им достаточно, что бы они могли найти артефакт, дойти до торговца и начать свой сталкерский путь…, тот факт, что одного артефакта на всех не хватит, никого не смущал. Ведь не все доживут до торговца. Зона рачительная хозяйка – она сразу отберёт тех, кто тут не нужен. Они погибнут и это правильно…, Белый до сих пор не мог привыкнуть к такому. Это какое-то безумие. Их ограбили – это правильно. Трое погибли, прежде чем они смогли продать артефакт, который всё же нашли, рыская в Прикордонье – и это, оказывается, тоже правильно, даже хорошо. Люди умерли! Страшно умерли! Но это правильно. Потому что они могли умереть позже и утянуть за собой тех, кому умирать ещё не пришёл срок. А кто и когда умрёт, решает – нет, не Бог. Решает только Зона.

Он весь год жил только одной мыслью – накопить на обратный «билет», вернуться домой.

Но в этом нет смысла. Его, если и не забыли, то давно записали в мертвецы. Дом, наверное, продан. Та, что он любит до сих пор, наверное, уже устала плакать по нему, наверное, она уже не одна. Куда и зачем вернётся он? Да ещё и такой…, зачем-то вспомнилось, как нахамил ему молодой придурок в магазине. Охранник какой-то…, воспоминание поблёкло и вспыхнуло новыми красками, с новыми деталями. Теперь он не в рубашке. На нём сталкерский плащ. В руке сверкает лезвие ножа. Охранник не успевает понять, что происходит – он ведь не знает, как оно бывает на самом деле, там, где всё по-настоящему, по-взрослому. Он не знает, что жизнь от смерти отделяет очень тонкая, почти не различимая грань. Охранник падает, захлёбываясь кровью – это правильно. Он был слишком глуп и слишком слаб. Он умер и это правильно. А его вещи, теперь принадлежат Белому – таковы правила настоящей игры…

Возвращаться не зачем.

Странно, но груз, что давил на него всё это время, словно бы пропал. Белый ощутил покой, впервые за год, он ощущал мир с самим собой. Ничто больше не тянет, не висит мёртвым грузом…, кроме одного. Нужно вернуться. На месяц. Этого ему вполне хватит, что бы найти своего старого друга и выпустить ему кишки. А потом он вернётся сюда…, или не вернётся. Уедет из страны и всё же умрёт старый-старый, в своей тёплой постели, а не порванный в лоскуты, клыками какой-нибудь местной твари. Или…, или найдёт её. Посмотрит, как она живёт. Может ещё не поздно вернуться назад, в свой старый, тёплый, такой приторно искусственный мир…, приторно? Н-да…, а ведь он с презрением вспоминает порядки Большой земли. Там всё так глупо, так не по-настоящему…

-Сталкер. – Уныло проговорил он.

Да, он сталкер.