Ее охватил беспричинный животный страх, на лбу выступили бисеринки пота. Машинально она схватилась за Трехкрылый Диск, сосредоточила взор в центре волшебного кольца, страстно зашептала:

– Белая Дама! Белая Дама! Ответь. Откликнись…

Несколько мгновений в центре кольца по‑прежнему виднелись сумрачный угол комнаты, тусклый рисунок на ковре, стена, нижняя бахрома шторы, потом Харамис решила – а что, если снять перчатки? К ее удивлению, волшебный жезл сразу ожил, затеплился, запульсировал впаянный в янтарь черный цветок. Не прошло и нескольких секунд, как мрачный интерьер комнаты подернулся сероватой дымкой. Все гуще, гуще… Следом в окружности ясно проступило утомленное лицо Великой Волшебницы Бины – голова ее покоилась на подушке. Было видно, что Белая Дама чувствует себя очень плохо Глаза ее были открыты, слезы копились в уголках возле переносицы и медленно скатывались по щекам. Увидев Харамис в одеянии служительницы Темных сил, она заплакала еще сильнее.

– Так быстро? – Ее голос прозвучал не громче шелеста цветов в вазе, когда их головок касается легкий ветерок. – Он так легко одолел тебя? Нет… Я несправедлива к тебе, моя девочка. Я чувствую, что ты еще не выбрала свой путь.

– Конечно! Я в растерянности!

Изображение Белой Дамы заколебалось, однако потом все восстановилось. Харамис невольно отметила, что Великая Волшебница обошлась без упреков, без язвительных замечаний… Она беседовала, как любящая мать, выговаривающая дочери за нелепую промашку. В ее голосе слышались любовь и забота.

– Я пришла сюда, потому что он пригласил меня, – принялась оправдываться Харамис. Потом, рассердившись, что и в самом деле ведет себя как напроказившая девчонка, с холодной решимостью заявила: – Я хотела узнать всю правду об Орогастусе – кто он? Я должна была своими глазами взглянуть на него – понять, на что он способен, насколько увяз в паутине Зла…

– И что же?

– С головой! Хотя все оказалось не так просто. Он не мошенник, не патологический маньяк, в его рассказах присутствует реальная жизнь, только своеобразно преломленная. Он уверяет, что его ведет предначертание, пришедшее свыше.

– Да, подобного рода сведения действительно могут оказаться полезными, – мягко согласилась Великая Волшебница, – но разве это мудро – так долго оставаться под его крышей?

– Я не испытываю здесь ощущения опасности, – беспечно ответила Харамис. – Мой ламмергейер свободен, он находится поблизости и может унести меня в любой момент, Орогастус не посягает на мой талисман. Он очень любезно обращается со мной…

– Слишком любезно.

Девушка покраснела, жемчужная полумаска прикрыла ее смущение.

– Да, – кивнула она и тихо согласилась: – Слишком.

– Я давно почувствовала, Харамис, что тебя заманили в ловушку. Он ловко воздействовал на твое пылкое воображение – этакий непризнанный, страдающий гений, вынужденный служить Тьме, в то время как его душа рвется к Свету. Ты решила, что, попав в его логово, познакомившись с его коллекцией, ты откроешь секрет? Отыщешь тайну его жизни и смерти?

– Да, – вновь кивнула Харамис. – Именно поэтому я согласилась посетить Бром. Я пришла сюда за знанием. И в этом смысле я многое получила. Надеюсь добиться большего, особенно насчет того, что касается Рувенды… Мне еще многое надо узнать.