Минуя широко раскинувшиеся вдоль берега причалы и пакгаузы, субмарина вскоре достигла массивной громады, возвышавшейся черной тенью на фоне ночного мрака. Безмолвным исполином замер в ремонтном доке краса и гордость японского флота линкор «Ямато», нависая над проходящей подлодкой подобно доисторическому чудовищу. Благодаря своим восемнадцатидюймовым орудиям и шестнадцатидюймовой броне «Ямато» на текущий момент считался самым мощным и опасным надводным кораблем в мире. Огаву всегда восхищали обводы и вооружение крупнейшего в истории линкора, но сейчас он испытывал к нему что-то вроде жалости. «Мусаси», брат-близнец «Ямато», был недавно потоплен в районе Филиппин, и капитан-лейтенант боялся, что еще до окончания войны такая же участь постигнет и этого красавца.

Остались далеко за кормой и окончательно поблекли огни Куре. Обогнув несколько крупных прибрежных островов, И-403 вышла на оперативный простор Внутреннего моря. Когда скалистые острова пропали из виду, а небо на востоке начало светлеть в преддверии рассвета, Огава приказал увеличить скорость, сам же поднялся в рубку и занялся прокладкой курса вместе со штурманом. Спустя некоторое время к ним присоединился старший офицер лейтенант Иоси Мотосита.

— Горячий чай, господа, — провозгласил он, ловко вскарабкавшись по трапу. Худой и долговязый Мотосита славился своим добродушием, и даже сейчас, в пять утра, с лица его не сходила благожелательная улыбка.

— Благодарю, — коротко кивнул командир, принимая из рук старпома маленькую чашечку. В промозглое декабрьское утро трудно было придумать лучшее тонизирующее средство, чем этот горячий, ароматный напиток. Огава прикончил свою порцию в несколько глотков.

— Море сегодня на удивление спокойно, — заметил Мотосита.

— Замечательная погода для рыбной ловли, — с ностальгическим вздохом откликнулся Огава. Сын рыбака, он родился и вырос в небольшой деревеньке на острове Кюсю. Несмотря на скромное происхождение, с детства привыкший к трудностям и суровой рыбацкой жизни юноша успешно преодолел барьер вступительных экзаменов в Итадзима, Военно-морскую академию. Получив офицерское звание еще перед войной, он попал в быстро развивавшийся и наращивавший мощь подводный флот. Отлично отслужив на двух субмаринах, в 1943-м Огава был назначен командиром И-403. Под его командованием подлодка потопила полдюжины транспортов, а близ Филиппин отправила на дно австралийский эсминец. Среди стремительно уменьшавшегося командного плавсостава он считался одним из самых лучших и надежных офицеров.

— Вот что, Иоси, — сказал Огава, — до пролива пойдем противолодочным зигзагом, а дальше двинемся в погруженном состоянии. Во внешних водах вдоль побережья рыщет столько подлодок противника, что лучше не рисковать.

— Я сообщу команде, — кивнул старший офицер.

— Да, еще этот доктор Танака, — спохватился Огава, — Проследи, чтобы его разместили поудобнее.

— Я уже предложил ему свою каюту, командир, — с ноткой обиды в голосе сообщил Мотосита. — Судя по тому, сколько он приволок с собой книг — целую стопку, — у него будет чем заняться до конца плавания. Опять же, под ногами путаться не станет.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Огава, невольно задумавшись, что за личность этот странный пассажир, незваным гостем попавший на борт за час до отплытия.

Когда багровый солнечный диск показался над горизонтом, И-403 находилась на подходе к проливу Бунго, южным воротам в Тихий океан между островами Кюсю и Сикоку.