Борта фургона были расписаны красными и зелёными драконами, золотыми языками пламени, синими цветами и прочими завлекательными вещами. Автор заверяет, что даже ребёнок на всей территории шуанского материка догадался бы: фургон принадлежит бродячим актёрам.

Площадку на крыше фургона упомянутые актёры тоже использовали, как полезную площадь. Сутулый гоблин, привалившись к дощатому бортику, играл на лютне развесёлый мотивчик. Симпатичная девица с короткими русыми кудряшками, одетая в розовые атласные штаны в обтяжку, блузку-размахайку из пёстрых лоскутков и множество бусиков, браслетиков и прочих побрякушек из сусального золота, цветного стекла и блёсток, пыталась жонглировать яблоками. Яблоки падали, девица уморительно сердилась, гоблин хихикал — и было совершенно не понятно, пытается ли жонглёрша выучиться своему ремеслу в совершенстве, или это будущая клоунская реприза на потеху почтённейшей публике.

У ног девицы лежал громадный, гораздо больше натурального размера, фанерный меч, оклеенный цветной фольгой, с шутовской башкой из папье-маше, венчающей слишком длинный эфес. Лезвие меча до половины было выкрашено киноварью.

На задней стенке фургона трепетала небрежно приколотая, но тщательно разрисованная афиша:

«Дамы, господа, гоблины и все прочие!

Сегодня вас посетили проездом из столицы в столицу Великий Маг и Предсказатель Судьбы Холланс, Изнемогавший в Заточении Двести Лет, Избранная, Повергнувшая В Прах Тёмного Властелина, Аллиэль Великолепная и Блистательный Гоблин Хнуро, Любимец Государей и Отважный Воин.

В программе — предсказания прошлого и будущего и рассказ о Достославном Подвиге в лицах.

Спешите, Спешите, Спешите!»

— Эй, ребята! — крикнул маг с козел. — Скоро город: вон башни! Заворачивать на рынок или сначала на постоялый двор?

— Будем отдыхать, Аллиэль? — нежно спросил гоблин. — Или сразу сбацаем что-нибудь?

— Слава Богу, Хнуро! — прыснула девица и кинула в него яблоком. — Мы — работать. Я — спасать мир есть. Как это «сбацаем»?

А солнце светило, жёлтые листья летели с деревьев, и где-то далеко остались руины замка Тёмного Властелина, девять плохих книжек, дурные амбиции в обоих мирах и ещё много такого, от чего хотелось уехать как можно дальше.

От себя автор должен заметить, что старый маг, освобождённый из стеклянного безвременья, предлагал Аллочке вернуться домой, на Землю. И она снова совершила опрометчивый поступок — отказалась.

Туда нельзя было забрать ни Хнуро, ни короля Грегора, обещавшего комедиантам приют в любой день, когда они захотят вернуться ко двору, ни Нерлика, ни комедиантской свободы, ни непривычного ощущения себя на месте.

Вся её прежняя жизнь, в которой не было решительно ничего такого, что до сердечной боли жаль потерять, сейчас казалась ей путаным серым сном…

Автор думает, что, возможно, кого-то из читателей волнуют судьбы Никта — Тёмного Властелина, чёрта и меча.

Чёрту пришлось писать в адскую канцелярию докладную записку о срыве серьёзной работы, проделанной Никтом в мире, куда попала Аллочка. Его даже вызвали на совещание в верхах, чуть ли не у Самого, где Никт отчитывался о затраченных средствах, а так же проделанной и проваленной работе.

Чёрт накануне весь истерзался, но Никт был на удивление любезен с ним и даже дал на будущее несколько советов. Он особо отметил, что некоторые минусы в работе артефакта объясняются не столько дефектами, сколько некоторой недоотлаженностью и новизной модели. Руководство сочло возможным использовать меч в дальнейшем — и Никт возражать не стал.