Изменить размер шрифта - +
Это тайна за семью печатями! Я узнала о существовании шустовского центра, о ложности закона Шустова-Макмануса только благодаря непосредственному участию в разработке конкретной операции – практически через вас Лев Константинович, Борис Михайлович! Мне тут же, по необходимости увеличили ценз допуска к секретной информации и я получила право на работу с материалами шустовского центра. Там лучшие умы нашей эпохи дожидаются своей очереди десятилетиями! Авторитетная комиссия выбирает наиболее достойных кандидатов на продолжение существования. И не всегда подходящие тела появляются вовремя…

– А кстати, откуда эти тела вообще берутся? – вступил в разговор Лев Константинович.

– Их подбирают из субъектов со сложными генетическими заболеваниями, изначально не способных к активной мыслительной деятельности. Мы уже давно научились предупреждать подобные заболевания и появлении детей с "битыми" генами происходит чрезвычайно редко. Исследования подобных носителей процесс довольно сложный, многоплановый и не всегда успешный. Случаются ошибки. Мозг может оказаться вне власти самого умнейшего интеллекта… Так что существует – риск.

– На что надеется Миранда?

– На то, что департамент будем слишком заинтересован в полученных от нее сведениях и не подсунет ей бракованный т о в а р, – разочарованно усмехнулась агентесса. Подумала секунду и, голосом полным самого искреннего недоумения, добавила: – Причем скажу. Практически в момент операции по обезвреживанию хроно-террористов произошел редчайший случай: гибель интеллекта в теле суицидника… Молодая девушка заигралась со смертью, случайно увлекла носителя с места действия, и ваша современница самоубийца ушла на другую крышу… Мы не смогли вовремя п о й м а т ь путешественницу… На данный момент ее тело в вегетативном состоянии. СВОБОДНО.

Потерянный, красноречивый взгляд агентессы на Завьялова-Потапова, заставил Бориса крякнуть:

– Н-да… Что ж получается…, опять История вмешалась? Подсунула Миранде молодую девушку носителя?

– Я уже не знаю, что и думать, – призналась агентесса. – Клубок невероятностей не может намотать на ситуацию столько всевозможных с л у ч а й н о с т е й. В этом деле, как будто везде просматривается рассудочная воля. Высший промысел.

– Вы доложили начальству о выводах Миранды, сделанных ею на основе доказательств разумности исторического процесса? – чуть наклонив голову, глядя исподлобья, спросил Лев Константинович.

– Да. Доложила.

– И какова была реакция?

Галина усмехнулась:

– Поразительно невозмутимая. У меня, Лев Константинович, Борис Михайлович, до сих пор не хватает ценза доступа к наиболее засекреченной информации, так что о большем я вам не могу сказать.

– Понятно, – Потапов на лету поймал намек Галины. "Для начальства хроно-департамента доказательства не стали откровением, Борис. Высшие чины и в будущем умеют хранить секреты. И не могу сказать, что это делается зря…"

Лев Константинович положил локти на стол и, пристально наблюдая за мимикой расстроенной агентессы, спросил:

– Галь. А скажи. Неужели вы еще не научились штамповать клонов? Их можно было бы использовать в качестве носителей.

– Наштамповать? – усмехнулась агентесса. – Клонов? Простите, Лев Константинович, Борис Михайлович, но это звучит неэтично.

– Почему?

– Вы предлагаете своим потомкам у б и в а т ь живой и полноценный интеллект, ради освобождения тел? Клон, уважаемые, – ч е л о в е к. Пусть выведенный искусственно, пусть не рожденный матерью, а полученный в инкубаторе…

– Значит – научились, – хмыкнул генерал.

Быстрый переход