Часы на приборной панели отсчитали десять секунд с того момента, как машина остановилась. Джейми чувствовал запах горелой резины. За то время, что он водил машину, мир потерял двух кошек, фазана, и вот теперь к нему под колеса чуть не попал дурень в клоунском обличье. В голове Джейми молнией пронеслось все, что могло бы случиться, если бы его нога вовремя не нажала на тормоз: судебные иски, обвинения, бессонные ночи и чувство вины на всю оставшуюся жизнь. Тотчас его охватил сильный гнев. Он опустил стекло и заорал:

— Эй, ты! Убирайся к черту с дороги!

Клоун остался на месте — только его рот дважды открылся и закрылся, хотя он не произнес ни слова. Ярость Джейми возросла до грани срыва. Неужели этот тип полагает, что способен рассмешить? Он сжал зубы и вдавил до отказа сигнальную кнопку. Сигнал небольшого подержанного «ниссана» прозвучал в два часа ночи пронзительным воем.

Этот звук, кажется, произвел впечатление на клоуна. Его рот раскрылся и снова закрылся. Повернувшись к Джейми, он прижал к ушам руки в белых перчатках. От его взгляда повеяло холодом, заставившим Джейми съежиться. «Не сигналь больше, парень, — говорил ужасный взгляд клоуна. — У такого человека, как я, должны быть проблемы, не так ли? Разве тебе не хочется, чтобы эти проблемы остались при мне?»

Ладонь Джейми в нерешительности застыла над сигнальной кнопкой.

Клоун повернулся к тропинке и, как пьяный, сделал несколько неверных шагов, перед тем как остановиться еще раз. Если машина помчалась на скорости другим путем, то она подчинилась непроизвольному импульсу Джейми. Да, мать-природа понимала больше, чем человек, — это был просто естественный ход безмозглого гена, не позволившего совершить непоправимое. Джейми мчался, мотая головой и нервно посмеиваясь. «Что это за чертовщина?» — шептал он своему отражению в зеркале заднего вида.

Он узнает об этом очень скоро — фактически следующей ночью.

«Где мой чертов зонтик?»

Джейми тяжело вздохнул про себя. Ему задавали этот вопрос в четвертый раз, с нарастающей с каждым словом силой голоса. Перед ним стоял не кто иной, как Ричард Петерсон, журналист одной из национальных газет «Голос налогоплательщика». Он в возбуждении ворвался в двери клуба «Джентльмены Вентворса», сверкая начищенными туфлями от Армани. Джейми, работая консьержем, обычно получал восемнадцать долларов за то, что в течение часа вежливо выслушивал его тирады.

Между ними повисла пауза. Затем Петерсон уставился на Джейми в зловещем молчании. Его усы подергивались.

— К сожалению, сэр, я его не видел. Позвольте предложить вам другой…

— Этот зонтик достался мне в гребаное наследство!

— Понимаю, сэр. Но может…

— Где мой зонтик?

Джейми состроил приветливую гримасу, когда мимо них прошли две привлекательные женщины, отреагировавшие на происходящее улыбками. В течение следующих двух минут он повторял: «Понимаю, сэр, но может…» — в то время как Петерсон угрожал выйти из клуба, подать иск и добиться увольнения Джейми… Наконец один из приятелей Петерсона пересек вестибюль и увлек его в бар. Он уговаривал его так, как будто соблазнял кровавым бифштексом добермана. Петерсон с ворчаньем удалился. Джейми вздохнул, не в первый раз чувствуя себя заезжей звездой в каком-нибудь британском комедийном шоу.

В шесть вечера начался наплыв посетителей.