|
— Тогда что же с ним случилось? — не унималась Энни. — Не знаю. Может, он съел что-нибудь не то. А может, это сердечный приступ. — У детей не бывает сердечных приступов. — Бывает. Очень редко, но бывает. Ладно, врачи разберутся, что с ним стряслось. Они в этом больше понимают, чем мы с вами. Я первый раз оказался в больнице, поэтому, пока мама заполняла документы, решил осмотреться. Тут все было белое: белые стены, белый пол, белые халаты у врачей. Нельзясказать, чтоб тут было шумно, и в то же время отовсюду доносились какие-то звуки: скрип кроватей, кашель, гул каких-то аппаратов, стук ножей, тихие голоса докторов. Мы почти не разговаривали. Мама сказала, что Стива уже осмотрели, но так сразу поставить диагноз врачи не могут. Им нужно время подумать. — Кажется, они уверены, что все обойдется, — закончила мама. Энни захотела пить, и мама отправила нас к автомату с напитками за углом. Пока я выискивал монетки, Энни огляделась, убедилась, что никого рядом нет, и поинтересовалась: — Когда ты им наконец скажешь? — Когда услышу их мнение. Пусть пока осмотрят его. Может, врачи сами догадаются, что это за яд и как вылечить Стива. — А если не догадаются? — приставала Энни. — Тогда скажу, — пообещал я. — А что, если не успеешь и он уже умрет? — тихо спросила она. — Не умрет. — Но если… — Не умрет! — отрезал я. — Не говори так! И даже не думай! Надо надеяться на лучшее. Мама с папой всегда говорят: больные быстрее выздоравливают, если верить, что они поправятся. Ради Стива не думай, что он умрет. — Ради Стива надо было бы сказать правду, — проворчала она, но спорить не стала. Мы взяли стаканчики и вернулись к маме. Пили молча. Вскоре пришел папа. Он даже не успел переодеться. Папа поцеловал маму и Энни, потом по-мужски сжал мне плечо. Руки у него были грязные, и на моей футболке остались пятна, но сейчас меня это не волновало. — Есть новости? — спросил он. — Нет пока, — ответила мама, — Его осматривают. Может быть, пройдет несколько часов, прежде чем врачи поставят диагноз. — Что с ним случилось, Анжела? — Пока не знаем. Надо подождать. — Терпеть не могу ждать, — возмутился папа, но выбора у него, так же как у нас, не было. За следующие два часа ничего не случилось. Но тут появилась мама Стива. Лицо у нее было такое же белое, как у сына, губы сердито поджаты. Она сразу же набросилась на меня, схватила за плечи и давай трясти. — Что ты с ним сделал? — визжала она. — Что ты сделал с моим сыном? Ты убил моего Стива? — Эй, потише вы! — вмешался отец. Но мама Стива не обратила на него внимания. — Что ты с ним сделал? — снова закричала она и тряхнула меня еще сильнее. Я хотел сказать: «Ничего», но зубы у меня стучали, и я не смог произнести ни слова. — Что ты с ним сделал? Что ты с ним сделал? — не унималась она. И вдруг перестала меня трясти, упала на пол и зарыдала, как ребенок. Мама встала со скамейки и опустилась рядом с миссис Леонард. |
