Слова графа показались обычной предосторожностью, ведь барон и мысли не допускал, что кто-то вздумает штурмовать замок. Максимум, чего он ожидал, так это стычки с Логаном. Но чтобы такое…

Однако приказ оставался приказом. Причем отданный человеком, безошибочность решений которого Гелену была известна лучше, чем кому-либо еще. Но сказать правду капитану…

— Мы не сможем пройти, — солгал Гелен. — Прохода больше не существует. Обрушился потолок.

— Обрушился?

Во взгляде капитана промелькнула растерянность, но уже в следующий миг он взял себя в руки. Несколько мгновений Бран смотрел в глаза Гелена, силясь понять, разглядеть хоть какие-то чувства, но тщетно. Гелен как будто превратился в каменное изваяние, и капитан махнул рукой — в конце концов, барона ждала та же участь, что и остальных.

Бран сбежал вниз по лестнице и тотчас его внимание привлекли Логан и Проклятый, по-прежнему недвижно стоявшие на площади. Хотя вторжение демонов началось всего лишь несколько минут назад, капитану казалось, что миновала уже целая вечность, а эти двое все еще бездействовали!

Он подбежал к ним и заорал, пытаясь перекричать шум ливня и грохот небес:

— Чего вы ждете? Вы же Охотники, дьявол вас раздери! Почему вам не заняться своей работой? Что вы молчите?

Ни Логан, ни Проклятый не шевельнулись и ничего не ответили. Их лица, мокрые от дождя, в коротких вспышках молний казались белыми масками. Масками каких-то древних нечеловеческих богов. Холодными и равнодушными.

— Ублюдки!

Бран зло сплюнул, развернулся и взгляд его вдруг выделил епископа со свитой — здоровяком-телохранителем и рыцарями Белого Креста. В своем вымокшем и облепившем тело платье, с мокрыми волосами-космами, с искаженным от страха лицом прелат представлял собой довольно жалкое зрелище. Но еще хуже выглядели его крестоносцы, беспрестанно косившиеся в сторону донжона, вжимавшие головы в плечи при каждом особенно громком реве какого-нибудь демона. Невозмутимым казался один лишь телохранитель епископа. Скрестив на груди руки, он высился за спиной прелата, точно несокрушимая скала, а его могучие бугры мышц, проступавшие сквозь мокрую ткань, только подчеркивали его мощь.

— Ваше преосвященство? — Бран вскинул брови. — Вы должны быть в донжоне!

— Я не могу отсиживаться, когда здесь эти… эти отродья дьявола! — Епископ схватился за свой серебряный крест и гневно потряс им.

Глаза прелата сверкнули так яростно, что капитан проглотил все заготовленные возражения. Когда епископ направился сквозь толпу навстречу демонам, вздымая над собой крест, Бран не стал его останавливать. Так или иначе, их всех ждала смерть. Если, конечно, святой отец не совершит чудо.

— Да расточатся врази твои!

Рикерт ошеломленно взирал на епископа. Того едва не трясло от страха, и все же он упрямо двигался к демонам, сопровождаемый не менее его напуганными рыцарями. Годы войны в Итании приучили Рика полагаться только на себя и свой меч, там он напрочь забыл, что такое сила веры. И потому сейчас, глядя на дрожащего от ужаса, но все же идущего на врага священника, Рикерт едва верил глазам своим. Будь на месте прелата его монах-телохранитель или, на худой конец, рыцарь Белого Креста… Но чтобы сам епископ, этот невзрачный, полноватый человечек… Рик был поражен до глубины души.

— Я тоже удивлен! — прорвался сквозь дождь крик Марвина. — О епископе разное болтали, но насчет добродетелей умалчивали! Надо же! Как думаешь, насколько его хватит?

Рикерт не ответил. Спокойствие и отстраненность мага были удивительны так же, как неожиданное мужество епископа.