|
У нее в номере висел костюм от «Шанель» из комиссионного магазина, тут для него явно слишком жарко, глупо было его даже класть в чемодан, хотя она не теряла надежды на Рим. А в Риме жарко? – спросила она мужа, он в ответ фыркнул. Ладно, костюм только занимает место, ну и что. Завтра у них ужин со знаменитой оперной певицей, прямо тут, среди холмов Тосканы. Мимо прошел вчерашний аристократ, шлепая сандалиями. Хорошо лежим, сказал он. Саркастично. Сегодня он устраивал вечеринку в древнеримском стиле и переживал по поводу шума. Кэти недавно пожаловалась хозяину отеля на дрон каких-то постояльцев – тот летал над ее лежаком. Ей не нравилось, что за ней наблюдают, и не нравился звук, который она поначалу приняла за жужжание особо возбужденной пчелы. Владелец согласился с ней: у него останавливается много известных гостей, знаменитостей первого эшелона, и дронам тут не место. Кэти вдруг пришло в голову, что она сама почти как дрон, с ее стороны, наверное, не очень красиво писать обо всех в свой блокнот. Хотя ей нравилось представлять, будто она летает в воздухе с глазами насекомого, парит, трещит, собирает данные. Эти места бомбили, рассказал ей муж. Он разбирался в бомбардировках, но не знал, сказал он ей, что американцы бомбили мирных жителей в Италии. Меня удивило, с каким упорством американцы бомбили и обстреливали гражданское население, сказал он. Детей в том числе. В самом деле, огромное количество людей погибло прямо здесь, людей разных национальностей и гражданств, партизан, солдат, военнопленных, фермеров, беженцев, голодающих, которые пришли сюда пешком из Рима и Сиены и сели у ворот в надежде на еду. Несколько дней назад в отеле проходила свадьба, Кэти сидела с обеденным пивом и наблюдала, как флористы из Флоренции собирали замысловатую полуарку из розовых роз. Еще за ними наблюдал пожилой мужчина, чьего отца застрелили прямо тут, на площади, в последний год войны. Об этом сообщала табличка, под которой потом фотографировали невесту. Так и происходит, так течет история, теперь в душевых кабинах с системой «тропический дождь» обдирают потолки семидесятых годов, чтобы придать им дух средневековья. Беспросветность, безумие, что творит время. Узкая белая дорога через долину – это фон, а поверх можно нарисовать что угодно: мертвые тела, детей с тубами или пикап с «Феррари» на буксире.
За обедом – снова свинина – аристократ с женой сидели за соседним столом. И снова он наклонился к ним. Где у вас свадьба? – спросил он. Кэти не представляла, откуда он узнал про свадьбу, и ее это, откровенно говоря, не обрадовало. Зараза, еле слышно пробормотала она. Его звали Генри, ей даже не пришлось спрашивать, это напрашивалось. Генри долго ворчал про то, какие безмозглые у лейбористов министры в теневом кабинете. Она отказалась от пэрства, сказала Фелиция. И неудивительно, после того, как ее дважды обошли вниманием. Кэти нравилась близость людей с информацией, хорошего шпиона из нее бы не вышло – всё проходило сквозь нее, как сквозь сито. Ей просто хотелось немножко посмаковать. Генри был хорош собой. Он смахивал на плутоватого лиса из диснеевского мультфильма. В бар вошел толстый мужчина очень низкого роста и поздоровался с каждым по имени. Наблюдая за свадебными приготовлениями, Кэти решительно и напрочь забыла, что она сама вот-вот выйдет замуж. Она ведь уже купила платье, от Изабель Маран, очень короткое, кто бы сомневался. Некоторые ее знакомые, даже друзья, с удивлением и скепсисом отнеслись к ее готовности с кем-то делить всеобщее внимание достаточно долго, чтобы успеть обменяться клятвами. Однажды она буквально спихнула со сцены другого писателя и неоднократно самоутверждалась более деликатными способами. Тем вечером, 3 августа 2017 года, произошло много всего. Например, она повстречала крупного спонсора Демократической партии. К слову, это была уже вторая встреча с крупным спонсором Демократической партии за два дня. |
