– Послушай! Конечно, сейчас тяжелый момент, но… Я всегда буду рядом. Я долго думал об этом, после того, что между нами было…

– Между нами ничего не было. – Клаудия перестала рыдать. – Я могла ошибаться, я никогда не была хорошей женой, но я всегда любила Луку. Как могла. Теперь он умер, и я должна принять это. Подальше отсюда – и я справлюсь. Только прошу тебя – помоги мне продать этот дом, самой мне будет трудно это сделать.

– Клаудия, подумай…

– Я уже обо всем подумала… Если ты сможешь помочь мне, хорошо, нет – улажу все сама.

Клаудия говорила строго и твердо, тоном, не допускающим возражений. У них не было будущего. Марко догадался обо всем еще до того, как она начала говорить.

– Не волнуйся, я займусь домом, – сказал он, словно только сейчас вернулся к ужасной действительности. И, не произнеся более ни слова, направился к двери и вышел из квартиры.

Доктор Касти долго искал фамилию на табличках у калитки. Он понимал, что время для визитов позднее, да и неподходящее. На самом деле в душе его скребся страх. Было время ужина, в воздухе носился непередаваемый аромат мяса и трав с примесью восточных специй, названий которых доктор вовсе не знал.

Касти внушали опасения направленные на него взгляды незнакомцев, то и дело выныривающих из темноты. Это были арабы, уроженцы Африки и Ближнего Востока. Их бегающие глаза, в которых, казалось, сконцентрировалось солнце пустыни, раздражали и пугали белых. Тем не менее это были лица их сограждан, и к этому пора было привыкать.

Позвонив Марко по телефону, Касти услышал в его тоне равнодушие и отстраненность. Возможно, именно поэтому доктор не сразу понял, как правильно добраться до его дома. Припарковав машину на главной улице, Касти стал блуждать по лабиринтам узких боковых улочек, минуя желтые и красные здания, изредка освещаемые фонарями.

Квартира десять, двенадцать, четырнадцать. Камби.

Наконец‑то он нашел нужную табличку. Доктор ухватился за нее, как за спасительную соломинку, и позвонил. Дверь открылась, Касти поднялся на лифте на последний этаж. Марко ждал у двери.

– Привет, проходи.

В голосе журналиста было что‑то металлическое, словно слова произносил автоответчик. Врач вошел в квартиру. Он в первый раз был у Марко в гостях.

– Ванная слева, – страдальчески прозвучал голос позади него.

Касти вошел в гостиную. У окна стоял стол, заваленный бумагами, в центре которого выглядывал ноутбук. Комната была разделена на два сектора: с одной стороны – кабинет, с другой – два дивана и два кресла, стоящие друг против друга. На полу лежал красивый ковер, вероятно персидский. Оценив обстановку, Касти снял свою спортивную куртку, положил ее на диван и устроился в одном из кресел. Марко на минуту вышел за дверь и появился снова, – в кухонном фартуке и с ножом в руке.

– Извини, – удивился Касти, – я думал, ты уже поужинал.

– Это не важно. Во всяком случае, я никого не жду. – Марко пожал плечами.

Касти показалось, что эта фраза относится и к нему.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил нефролог.

– Лучше. Я думаю, что больше не нуждаюсь в вашей заботе, доктор. Пациент выздоровел.

– Я не это имел в виду.

Марко резко вскинул на него глаза. Потом снова нырнул в кухню и вышел оттуда с подносом, на котором стояли два стакана с двойной порцией виски.

Доктор взял свой стакан и тут только обратил внимание на то, что Марко хромает. Каждый шаг давался ему с трудом. Все‑таки сказывались последствия аварии.

– Я должен еще раз осмотреть тебя, – заявил Касти своим самым «правильным» врачебным тоном.