А вот как некоторые бабуси и мамочки успокаивают детишек: "Ушибся о стульчик? Какой нехороший стульчик!.. Сделаем бобо стульчику! Побьем стульчик! Атата стульчику! Ну вот и все, стульчику бобо, а Вовочке не бобо..."

Это один метод. Другой: "Вот тебе!.. В-вот! В-в-вот тебе! Еще?! Чтоб не падал у меня! Чтоб не орал!! Замолчи!!!"

И так тоже будет дальше. И поди разберись, что врожденное, что поврежденное. Попробуй пойми, когда еще в бессознательном возрасте в тебя втравливают роли Обвиняемого и Обвинителя, а выбора не дают. Потом ты, может быть, станешь следователем или врачом, прокурором или адвокатом, но из этих ролей не выйдешь.

О вине - своей ли, чужой ли - ты думаешь всегда и почти всегда безуспешно. Ведь чтобы понять вину, тебе приходится первым делом, хоть ненадолго, попытаться выйти из роли Судьи или Самосудчика и войти в роль Объективного Исследователя. То есть: перестать обвинять - себя ли, других ли. То есть: подняться над виной. То есть: ПРОСТИТЬ?

Это невероятно трудно. Это почти немыслимо. Это само по себе может быть виной непростительной.

Есть преступления, которые, оставаясь человеком, простить невозможно.

Трактат не удался, но письмо, может быть, выручит.

В.Л.

Я ваша коллега, врач-психиатр из Н-ска. Хотелось бы поделиться некоторыми мыслями.

Немного о себе. Я уже на пенсии, работаю на полставки. Одинока. Муж погиб на войне, а мама, сестра и двое детей, все мои родные сожжены в фашистском лагере смерти. Сама уцелела по случайности: вытолкнули из вагона, недострелили. Много лет проклинала эту случайность... Но решила все-таки жить.

Не мне вам рассказывать, что психиатрия являет крайности человеческого существа в наиболее обнаженном виде. Здесь мы встречаем и запредельных святых, и запредельных чудовищ, все то, что не вмещает сознание и вмещает жизнь. Но и в психиатрии это нужно уметь разглядеть. Как и вне клиники, преобладает видимая заурядность - разница только в степени уравновешенности. Неуравновешенная заурядность - наш самый частый посетитель, вы, наверное, согласитесь; примерно та же пропорция и среди нас самих, разве лишь чуть поменьше диапазон. Утешительно, правда, что и яркие души в большинстве тоже наши...

Пошла в психиатрию вполне корыстно: чтоб растворить свою боль и... чтобы ЭТО понять.

Больше всего меня интересовала - вам уже ясно, почему - человеческая агрессивность в ее наиболее откровенных формах. И равным образом чувство вины - агрессивность, направленная на себя. Моя судьба, собственно, из этого и составилась: первое - как воздействие, второе - как состояние... Много лет работала в острых отделениях, где рядом находились больные возбужденные, злобные - и глубоко депрессивные, с бредом самообвинения и стремлением к самоубийству. Вам это все знакомо. Я не придумала ничего нового, чтобы помогать таким. Но для себя, кажется, удалось кое-что уяснить.

Был у меня больной К-в с циркулярным психозом. В промежутках между приступами - спокойный, скромный, благожелательный человек, деловой, честный, несколько педантичный. Очень хорошо справлялся с работой инженера кожевенного предприятия. Верный муж и отец, заботливый семьянин, даже чрезмернб заботливый. Увлечение - починка старых часов. Весь дом у него был завален этими часами. Из странностей, пожалуй, только одна: не терпел собак, боялся и ненавидел, хотя никогда никаких неприятностей они ему не доставляли.

Но эта странность не такая уж редкая. Это был его канализационный объект. Я без удивления ознакомилась с исследованиями, показавшими, что страх, злоба, ненависть, равно как и весь спектр чувств противоположного знака, имеют две тенденции: безгранично расширяться, переносясь с объекта на объект, и, наоборот, суживаться, канализоваться, находить объект ограниченный, но зато надежный... Я еще не встречала человека без "объекта", хоть самого безобидного и малозначащего, как в том, так и в другом направлении.