Так что же свобода? Она - возвращение забытого займа, она - обещание... Любовь измеряется мерой прощения, привязанность - болью прощания.

Разве только сегодня!

Подборка "Ревность, страдальцы и жертвы".

Слишком много вариаций на одну тему. Начнем сразу с ответа.

N.N.

Не угадали, ревность я понимаю не абстрактно... В каждом выступлении пытаюсь подвести научную базу именно потому, что отношусь к этому делу ревниво. Нет, не доказывал, что боль можно одолеть рассуждениями, хотя были попытки... Смею думать, что знаю о ревности все возможное, в том числе и то, как противостоять. Но противостояние не есть уничтожение, будем точны, а есть именно противостояние. Сопротивление без самообмана.

Противник должен быть хорошо изучен. Раньше любви.

Кажется естественным, что любовь порождает ревность, но это не так. В природе первична ревность, предшественница любви, относящаяся к ней примерно так, как обезьяна к человеку.

Маленькие дети, за редкими исключениями, сперва начинают ревновать, а потом любить. У тех животных, где еще трудно заподозрить что-нибудь похожее на любовь, ревность уже процветает. На эволюционной лестнице отсутствие ревности совпадает с отсутствием избирательности в отношениях, малой индивидуализацией и тупиками развития (черви и мухи совсем не ревнивы). Ревность начинается там, где НЕ ВСЕ РАВНЫ и НЕ ВСЕ РАВНО. Охранительница рода, спасительница генофонда от хаотического рассеивания; утвердительница права на жизнь достойнейших; побудительница развития - вот что она такое в природе. До человека: чем выше существо по своему уровню, тем ревнивее.

Ревность очень похожа на страх смерти. На заряде ревности и взошла любовь, на этих древних темных корнях. Первый прием кокетки - заставить поревновать. Ревновать, чтобы любить?!

От собственности до единственности. "Мое!" - кажется, только это и твердит ревность, только это и знает, только в этом и сомневается... "Я! - Только я! Мое! - Только мое!"

Да, собственничество, откровенное, с бредовой претензией на вечность и исключительность, с нетерпимостью даже к тени соперника, даже к призраку...

Если мы соглашаемся, что любовь - желание счастья избранному существу, при чем здесь "мое"?

Ответа нет. Какой-то темный провал.

Собственничество распространятся и на множество иных отношений, накладывает лапу на все, любовь лишь частность. Если человек собственник по натуре, то непременно ревнует, даже когда не любит: это то, что можно назвать холодной ревностью - ревность самолюбия. А любовь без собственничества возможна.

Ревность другая, не унижающая. Соперничество в благородстве. Так безымянные живописцы соревновались в писании ликов.

Отелло и остальные. "Отелло не ревнив, он доверчив". Пушкин, познавший ревность отнюдь не абстрактно, увидел это очевидное в образе, ставшем синонимом ревнивца. Отелло не ревнивец, а жертва манипуляции. Не он убил, а его убили. Лишая жизни возлюбленную, он казнил самого себя, отправил в небытие свой рухнувший мир.

Ревнивцы доверчивы только к собственному воображению. Ревнивец сам делает с собой то, для чего Отелло понадобился Яго. Характерна повторность, клишированные переносы. Опыт, логика, убеждения - напрочь без толку. Какая-то фабрика несчастья... Знаю некоторых, ревнующих в строго определенное время суток, подобно петухам, по которым проверяют часы. Приступы могут пробуждать среди ночи, как язвенные. С несомненностью, эти люди ДУШЕВНО больные; но психика может быть совершенно неповрежденной и даже высокоорганизованной...

Ревность - боль, и в момент ревности, в любом случае, к ревнующему надлежит подходить как к больному, и он сам, что труднее всего, должен подходить к себе именно так. Если утрачивается вменяемость, шутки плохи. Это должны знать и те, кто позволяет себе поиграть на ревности для поддержания, скажем, угасающей любви.