Посмотрел на часы. Черт, восемь утра. Пять часов сна ему ни капли не помогли. "Меньше пить надо было", - подколола совесть. "Нечего теперь, на организм обижаться".

Что тут скажешь, когда даже сам свой идиотизм понимаешь? Ничего.

Мужчина пошел в душ, хоть на это надеясь. Долго стоял под едва теплыми струями воды. "Точно простудился бы, будь нормальным", - хмыкнул сам себе Сергей, "только вирусы в спирте не живут".

Побрился, стараясь себя в зеркале особо не разглядывать. И на кухню поплелся.

Глаза от едва надпитой бутылки отводил, на что угодно смотреть старался.

Включил телефон, бросил на столешницу. Трубка запищала, оповещая об уведомлениях.

Сергей взял ее, насыпая в турку вторую ложку кофе. Четыре пропущенных звонка.

Костя. Витька, два раза звонил, чувствует видно, что не чисто что-то. Оксана…

Палец нажал на вызов, но, не дождавшись гудков, сбросил. Не в том он еще состоянии, чтоб с Ксюшей разговаривать.

Кофе убежал через край медной турки, пока он, все так же, в экран аппарата смотрел, на имя ее. Сергей чертыхнулся, газ выключил, перелил напиток в чашку.

Сделал глоток, и снова телефон отключил.

Сел на табуретку, к стене приваливаясь. Чашку стеклянную в руках держал, пальцы грея. Почему Ксеня звонила? Просто так? О здоровье его, якобы пошатнувшемся, узнать? Или проблемы у нее какие-то, а он не ответил, не помог?

Вот гадость-то! Сволочь он, последняя. Почему тех, кого больше всего счастливыми сделать хочет - обижает только? Или того хуже, до смерти своей глупостью доводит, как ребенка своего, не родившегося?

Может, права была Наташка?

Хотя, почему, может? Он и так знал, что сам виноват во всем, вот только не в том, в чем бывшая невеста его обвинить пыталась. Не виноват он в ее проблемах. Сама дура, не туда влезла, куда надо было. А теперь к нему прибежала. Неужели, думала, что спасать будет, в любовь ее, внезапно проснувшуюся, поверив?

Костя его уже поставил в известность, что проблемы у Наташки. Проигралась девочка крупно, ставки на нелегальном стрит-рейсинге делая, на ухажера своего, очередного. А парень ни ездить не умел, ни долги девушки своей, перед людьми, шуток не понимающими, покрывать не собирался. Может, даже сам процент с таких вот дурочек имел, от держателей тотализатора. Костя до конца уверен не был, но слухи такие ходили. А папочка ее, и сам по уши в долгах к тому времени оказался, не в том банке деньги на хранение оставив.

Вот и решила Наташа проверенным вариантом воспользоваться, тем более что подозрения с Сергея сняли уже все. Уверенна была, что он все так же отказать не сможет. А когда мужчина ей в лицо рассмеялся, начала обвинять, что она из-за него на первой беременности аборт сделала, и если без детей останется - он во всем виноват будет. Сергей даже опешил от такой наглой самоуверенности. Чуть пощечину не влепил, стерве этой.

И сквозь зубы, ненавидя, напомнил, что не он ее к гинекологу идти заставил, сама, дура, пошла. А если и виноват в чем - так в том, что язык за зубами не удержал, на любовь ее, в природе не существующую, надеясь.

Как же ему больно стало от разговора этого. Опять вина в душе всколыхнулась.

Опять совесть грызть начала, за ничем не виноватого ребенка.

А эта стерва плакать начала, и на шею ему кидаться, чтобы он, ради любви их бывшей, помог. Не женщина - броня непробиваемая. Хоть кол на голове чеши, все равно свое гнет. Еле руки ее, цепкие, с себя сбросить смог.

Сергей как Оксану, в кабинет заходящую, увидел, испугался даже. Что же она, столько опыта в жизни имея, про него подумает? И больно ведь было Ксюше, видел он, как она губы закусывать начала. Не хотел, а обидел. Потому что дурак, и тут дров наломал. Надо было сразу Наташу в шею гнать, не слушая даже.

Сережа всякое воспитание и манеры после этого отбросил, выкинув бывшую невесту из кабинета.