— Но адресовано тебе, «лично».

— Поверь мне, Маделейн, я ничего об этом не знал. Сейчас я оставлю тебя одну. Прочти и подумай. Нам лучше поговорить, когда каждый из нас примет какое-то решение.

Маделейн с удивлением посмотрела на него. Она никогда не видела его таким растерянным и несчастным.

— Я не могу даже просить, чтобы ты меня простила. Попытайся только понять. Все дело в этом дьявольском зелье Людей Льда! Никто из нас не знал, чем обернется его действие.

С этими загадочными словами Даниэль оставил Маделейн одну.

— Я буду ждать тебя в саду, — сказал он на прощание. — Если ты захочешь разговаривать со мной после этого. Не спеши.

Маделейн начала читать. После первых же строк ей пришлось сесть, она как будто почувствовала, что последует дальше.

Дан ждал долго. Погода была холодная, и он замерз. Но не хотел уходить из сада: а вдруг она все-таки придет!

У него было время все обдумать и успокоиться. Он-то знал, что ему делать. Но все зависело от Маделейн. И конечно, от остальных членов семьи — родителей, бабушки и дедушки.

Уверен он был только в Виллему.

Он не слыхал, как Маделейн подошла к нему.

Полный дурных предчувствий, он посмотрел ей в глаза и встал со скамьи.

В уголках губ у нее дрожала неуверенная улыбка. Большие, растерянные глаза. Щеки были еще влажные и блестели — она только что умылась, чтобы смыть следы слез.

Дан не мог говорить. Не мог выдавить из себя ни слова, слезы предательски выступили у него на глазах.

Они долго молчали. В конце концов он жалобно произнес:

— Прости, я причинил тебе такое горе!

— Но ведь это случилось до того, как мы с тобой поженились! — храбро сказала Маделейн.

— Да. Однако и Ингрид, и я были обручены. Я попытаюсь объяснить тебе, что за зелье мы выпили. Ульвхедин ездил с нами, он может подтвердить, что между нами не было даже намека на любовь. Во время этой проклятой поездки в Долину Людей Льда мы с Ингрид только и делали, что спорили. Решали, кто из нас умнее и больше знает. Потом Ингрид и Ульвхедин сварили каждый себе по напитку из этих колдовских трав, которые бережно хранят Люди Льда. Тогда никто из нас и не предполагал, насколько сильными окажутся эти отвары. Ингрид сварила себе любовный напиток, только, увы, он пробуждает в людях не любовь, а похоть. Я был тогда спросонья и выпил его по настоянию Ингрид, не понимая толком, что делаю. Помню, что мы с ней безудержно смеялись. Ульвхедин приготовил себе отвар из других трав и ушел, одурманенный им. О том, что случилось с Ульвхедином, я расскажу тебе в другой раз. Я заснул. Ингрид тоже. А проснулись мы в объятиях друг у друга. Маделейн, я до сих пор жалею, что выпил это страшное зелье. Мы совершенно обезумели и не помнили, что делаем. Потом нам было стыдно, мы глаз не могли поднять друг на друга.

— И Ингрид… она пыталась с помощью каких-то трав предотвратить беременность?

— Да, но они не подействовали.

— И все эти годы она молчала об этом?

— Она знала, что мы с тобой поженились и не хотела портить нашу жизнь. Ингрид очень гордая. И независимая.

— Насколько я знаю, ей пришлось очень трудно первое время? После того как ее жених умер и она осталась одна?

— Да, ей пришлось нелегко.

— И она не написала тебе ни слова!

Дан беспомощно рассмеялся.

— По крайней мере, теперь ты знаешь, что у нас нет детей не по твоей вине.

Маделейн удивилась.

— Как раз наоборот, теперь мне ясно, что у тебя могут быть дети, а вот у меня…

— Ты не понимаешь. У всех нас, Людей Льда, редко бывает больше одного ребенка.