Но нет… гул шумный, не ответы, —

         Не речь холма на говор мой;

         Затихла степь: в туман одетый

         Молчит холм черный и немой.

Этими стихами заключается пьеса: поняли ль вы их?..

Очень интересна также пьеса «К смерти». Муза г. Градцева такими словами не велит идти смерти в счастливое семейство:

         Где жизнь так дивно расцвела,

         Туда, где жизнь еще мила,

         Не изливай свое злодейство,

         Тяжелых не бросай цепей.

         К чему разрушиш?(ъ) благо дней!

Муза г. Градцева произращает не одни цветы, но и целые деревья: на первый случай она потчует только суком с большого дерева – «одною сценою из жизни Владимира (,) князя новгородского», которая сцена, как гласит выноска, есть «Отрывок» из драматических сцен: «Владимир и Рогнеда с 980 по 986 год». Первый опыт в Д(д)раме! – наивно замечает автор… По суку видно, что «Рогнеда с 980 по 986 год» есть дерево большое, но водяное – нечто вроде ветлы…

Все замашки музы г. Градцева обличают в нем поэта романтического, из школы г. Бенедиктова[4 - См. статью «Стихотворения Владимира Бенедиктова» (1835) – наст. изд., т. 1, с. 193–208.]. Да, г. Градцев романтик, а следовательно, и несчастный человек, потому что все романтики несчастные люди. Читайте – и страдайте:

         Одинок я в этой жизни,

         Чуждо все душе моей,

         Нет мне друга, нет отчизны,

         Нет мне ласки от людей.

         Тяжко, други! под луною

         Бесприютный я брожу,

         И не с радостью, с тоскою

         Я на божий мир гляжу.

         Одичал я в жизни бурной,

         И увял, как в осень цвет.

         О друзья! под мрачной урной

         Горько лечь во цвете лет[5 - Цитата из стихотворения В. Г. Бенедиктова «Грусть» (1835). Курсив Белинского.].