Когда в квартиру ворвались Хокинс и Маркби, Мередит схватила Молли за руку, пытаясь отнять у нее ружье. Маркби тут же подскочил к ним и вырвал у Молли двустволку.

— Тихо, тихо, Молли, — ласково повторял он. Наскоро повернувшись к Мередит, бросил: — Как ты?

— В порядке! — задыхаясь, ответила Мередит. Она дрожащим пальцем показала на Хокинса, который крепко держал мрачного, но отмякшего Мартина. — Спроси его! — задыхаясь, сказала она. — Пусть повторит последние слова, которые он мне сказал!

В то же утро, только чуть позже, две машины, подскакивая на ухабах, ехали по узкой, обсаженной деревьями дороге. Первая машина остановилась; к ней подъехал идущий следом фургон. Из него вышли два констебля в форме и двое вооруженных снайперов и присоединились к Хокинсу, Уэстону, Селвэю и водителю, вышедшим на дорогу из первой машины. Все собрались под деревом.

— Нам ведь неизвестно, есть ли у него оружие, — сказал Селвэй, обращаясь к Хокинсу. Он неодобрительно оглядел вооруженное подкрепление. — Мы так не работаем!

— Зато я работаю, — непримиримо ответил Хокинс. — Одну старушку уже пришлось разоружать силой! Похоже, у вас, в глуши, у людей целые арсеналы… — Он кивнул в сторону дороги. — Ему есть что терять. Рисковать не желаю! — Он повернулся к стрелкам: — Займите позицию и прикройте парадный и черный ход!

Стрелки скрылись за деревьями. Хокинс повернулся к Уэстону:

— Вот так, сынок. Надевай бронежилет!

Через несколько минут Селвэй стоял и недоверчиво наблюдал, как Хокинс и Уэстон, оба в бронежилетах, шагают по дороге. Хокинс держал в руках громкоговоритель. В неуклюжей броне оба выглядели нелепо, особенно Уэстон — руки он расставил в стороны, словно бандит с Дикого Запада.

Селвэй фыркнул и проворчал:

— Бутч Кэссиди и Санденс Кид! Герои вестерна, мать вашу!

Сидевший в засаде стрелок услышал его слова и ухмыльнулся.

Дорога шла круто под уклон. Наконец они очутились в естественной ложбине, окруженной густым лесом. Через ручеек был переброшен полуразвалившийся деревянный мостик. На том берегу ручья стоял старый дом. Вначале это был дом на две семьи, но половина совсем развалилась, а вторая грозила последовать примеру первой. Из покосившейся трубы шел дым.

— Завтрак готовит. — Хокинс неприятно осклабился. — Еще не знает, что у него гости!

Они немного постояли за кустом. Потом суперинтендент приложил к губам громкоговоритель и заорал — эхо разнеслось по всей округе:

— Полиция! Дом окружен вооруженными стрелками! Выходите из дома, руки вверх!

Из рощи вылетели встревоженные птицы. Когда голос Хокинса умолк, наступила тишина, потом за пыльным окном что-то мелькнуло.

— Сэр, вы лучше спрячьтесь! — встревожился Уэстон.

Но тут дверь распахнулась, и на пороге дома показался человек. Он стоял, подняв руки на уровне плеч, и мигал, прищурившись на яркое солнце. Все отлично видели его. Одет небрежно, но дорого: вельветовые брюки и ажурный свитер ручной вязки. Волосы серо-стального цвета зачесаны назад; глаза под нависшими веками смотрят озадаченно и настороженно.

— Вперед, десять шагов от дома!

Человек на пороге сделал несколько нерешительных шагов им навстречу и снова остановился, щурясь и силясь понять, откуда исходят приказы. Послышался грохот, и из засады выскочили вооруженные стрелки.