Тем сказка и кончается: на этом месте и закрывает книгу глубоко скучающий читатель. Мы в начале статьи указали на европейские сочинения, которые подали китайскому мандарину с пятью бубенчиками основную мысль книги, а об изложении сказали, что оно оригинально, то есть чисто китайское; но виноваты – мы ошиблись: по «сочинительским» замашкам, оно есть подражание известному российскому сочинению с раскрашенными лубочными картинками «Не любо, не слушай, а лгать не мешай»; по краскам и вообще художественной отделке, оно есть подражание тоже известным российским сочинениям, вышедшим из народных суздальских литографий, а именно: «Как мыши кота погребают» и «Как пришел Яков, ерша смякал»…

Что касается до перевода этого китайского уродца 5-го класса, – он довольно плох. Заметно, что кяхтинский промышленник не знает первых оснований русского языка, не знает одного из самых главных правил русского синтаксиса, что деепричастие придаточного и глагол главного предложения должны непременно иметь одно подлежащее и что иначе будет выходить галиматья. По этой причине кяхтинский промышленник беспрестанно впадает в китаизмы, – чему следуют доказательства: «А потому он продолжал сгущение массы своего тела и наконец достиг до того, что, опустясь (?) почти к самой земле, горизонт его зрения ограничивался уже небольшою дугою всего шара» (ч. 1, стр. 86). Кто же опускался к земле – он или горизонт? – «Действительно, употребив небольшое усилие, ход с треском развалился» (ч. 1, стр. 102). Ход употребил небольшое усилие и с треском развалился… очень хорошо! – «Обхватя толстый сук, на котором он сидел, глаза его приходились у самой шелковой ткани» (ч. III, стр. 168). Глаза обхватили толстый сук и пришлись у самой шелковой ткани… Превосходно! – Ну, кяхтинские промышленники не похвалятся особенною грамотностию!..