– Вот она! – кричит Сара, вырывая меня из размышлений. Мы как раз дошли до отдела, который называется «Снова в школу». Полки здесь уставлены милыми светильниками и будильниками. Между ними приютились пять разных односпальных кроватей: на каждой разные комплекты белья, одеял и диванных подушек.

Сара бросается вперед, хватает металлическую корзину для бумаг и осторожно водружает в тележку, будто это не мусорка, а хрупкое произведение искусства. Потом делает фотографию и немедленно ее отправляет.

– Не знаю, почему мы не пошли сюда первым делом. И она последняя осталась!

– Чудесно, – улыбаюсь я, изо всех сил стараясь излучать одобрение. Вот только сильно ли вас может порадовать корзина для бумаг?

– Дженна написала и попросила еще посмотреть шторы. – Сара толкает тележку одной рукой, а в другой зажат телефон. Я тороплюсь за ней.

– Такие, чтобы сочетались с небесно голубым или кремовым?

– Ага. Так что скажи мне, если заметишь красивые.

Я иду рядом с ней между рядами штор, а потом среди ковриков. Сара то и дело отправляет Дженне фотографии. Ощущение такое, словно мы тут ходим втроем. Но это не страшно. Честное слово.

Перед поворотом в следующий ряд я замираю и говорю:

– Влюбленный кексик прямо по курсу.

Сара вздрагивает и смотрит в нужном направлении, широко раскрыв глаза.

Да, это и правда Кевин Маллен, парень из нашей школы. Он идет по центральному проходу прямо к нам, потягивая кофе со льдом из стаканчика. В школе он обычно носит лоферы, джинсы и элегантные рубашки навыпуск. Но сейчас на нем униформа «Таргета»: удобные кроссовки, штаны цвета хаки и ярко красная футболка. С Кевином мы знакомы с седьмого класса, и, по моему, я ни разу не встречала человека, которому он бы не нравился. Это самый спокойный и милый парень в округе. В четырнадцать лет у него была совершенно устрашающая стрижка под горшок, но никто и глазом не моргнул. В прошлом семестре мы познакомились немного ближе, потому что вместе делали презентацию, посвященную Первой поправке к Конституции (это та, которая гарантирует свободу слова и печати). Мы даже пару раз сходили вместе с ним и с Сарой к «Минчи» за замороженным йогуртом. В общем, друзьями нас не назвать, но все шансы подружиться были. До тех пор, пока два месяца назад он не принес Саре целый пакет ее любимых шоколадных кексов и не сообщил ей о своих чувствах. Сара честно сказала, что не может ответить ему тем же, и Кевин отреагировал на эту новость в своем фирменном стиле: признался, что расстроен, но все понимает. И с тех пор уже ничего не было по прежнему. Сара старалась избегать его, если успевала заметить заранее. Когда он собирал рассыпанные апельсины, мы успешно проскочили мимо, но сейчас прятаться уже поздно. Кевин нас увидел.

– Эй, привет! – Он подходит ближе. Сара быстро опускает глаза на экран телефона.

– Я не знала, что ты здесь работаешь, – говорю я.

– Помощник управляющего. – Он гордо демонстрирует значок. – И должен заметить, денек сегодня непростой.

– Верю. Что происходит? – спрашиваю я, и в ту же секунду меня задевает своей тележкой какая то женщина. – Ощущение такое, словно вы оказались на пути миграции стада антилоп гну.

– Сейчас дни Летней Тройки, – объясняет он. – Сначала распродажа к Четвертому июля, потом полная распродажа товаров для плавания, и сразу за ней – акция для тех, кто начинает готовиться к школе заранее. Тут до августа зоопарк будет. – Взглянув на Сару, Кевин слегка краснеет. – Ты ведь скоро уезжаешь? В Университет Джорджии, да?

– Да, – с вежливой улыбкой отвечает Сара.

– Надеюсь, они меня примут в следующем году в баскетбольную команду. У них очень сильные игроки.

– Точно.