Его мнительность и осторожность, граничащая с трусостью, делала его подходящим кандидатом на роль начальника контрразведки и пограничной службы. Уж он-то не пропустит ни одной угрозы, хотя порой случались и ложные срабатывания.

— И что? — коротко хмыкнул я, прилаживая перо-стабилизатор ещё к одному болту.

— Внизу, в лесу, видели следы сапогов на снегу. Не наши, — играя желваками, произнёс он.

— Гномы? — предположил я.

— Нет, точно нет. Для гномов слишком большие, для нас слишком мелкие. Следы длинные и узкие, — сказал Дургуз. — Мы таких раньше не видели. Кто-то шёл, группой. Трое или больше.

— Интересно, — сказал я. — По следам пойти пробовали?

— Да… Но там начались камни, и след потерялся, — хмуро пояснил брат.

— Ясно. Всем дозорным сообщить сегодня же, — распорядился я. — Если кто чего увидит, сигнал — три зелёных свистка вверх.

— Чего? — не понял брат.

— Неважно. Расскажите всем, и охотникам тоже, а если кто чего тоже увидит, то пусть докладывают сразу же, — сказал я.

— Понял, будет сделано, — кратко ответил Дургуз, стукнул себя кулаком в грудь и удалился.

Интересно, интересно. Чужие следы, значит. Надеюсь, это не какие-нибудь хоббитсы, несущие бижутерию к жерлу вулкана, и не передовой дозор карательной экспедиции. И если первое чревато тем, что у хоббитсов наверняка есть несокрушимая сюжетная броня, то второе… К открытому боестолкновению мы, конечно, готовы, тем более в наших родных горах, но если вдруг они надумают использовать тактику спецназа и контрпартизанской войны, то мы можем и не сдюжить.

Но, может статься и так, что это просто какие-нибудь бродяги или искатели приключений решили попытать счастья на новых горизонтах. Если так, то достаточно будет их развернуть и отправить восвояси. Это в моём мире туризм — просто ещё одно развлечение, а здесь почти каждый бродяга — стопроцентный лазутчик.

Короче говоря, надо узнать, кому эти следы принадлежат. Я вдавил ступню в подмёрзшую грязь, вгляделся в оставленный отпечаток. У орков следы широкие и большие, как две человеческие ступни, поставленные вместе. Узкий и длинный след… Может, кто-то шёл на лыжах? Но нет, подниматься на лыжах в гору это безумие. Тем более, что снег ещё не везде улёгся ровным слоем, тут и там виднелись прогалины и торчащие острые камни.

Значит, к нам в гости пожаловали либо люди, либо эльфы, других вариантов не оставалось. Зачем? Раньше эти земли не пользовались особой популярностью. Значит, почуяли опасность, и наше внезапное объединение не осталось незамеченным. Почему тогда так мало гостей? Сплошные вопросы и никаких ответов.

Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления, подумаю об этом завтра, как говорила известная специалистка по решению проблем Скарлетт О’Хара. Сегодня надо заняться кое-чем другим. Самой одновременно приятной и тяжёлой обязанностью, которую я взвалил на себя, стало преподавание орочьим детям основ арифметики и грамоты.

Письменность я разработал с нуля, на основе русского алфавита, благо, он неплохо подходил к языку. Всё по принципу «как слышу — так и пишу», разве что начертание некоторых букв пришлось упростить, чтобы их проще было чертить примитивными стилусами или ножами. И хоть это обучение отнимало каждый день по несколько часов, оно было одним из самых важных вложений времени и сил.

Сначала орки крайне неохотно отдавали своих детей в учёбу, но вскоре убедились в пользе этого начинания, и на уроках стали появляться даже взрослые, и мне вспомнились первые годы советской власти с их ликвидацией безграмотности. В конце концов, если каждый будет уметь считать и писать, никому от этого хуже не будет.