— Да идите вы в жопу… — процедил сквозь зубы, наблюдая за тем, как еще одна парочка мужиков в похожих мундирах раздвигает сворки ворот, дабы тачка, едва не снесшая меня, заехала на территорию.

Чем бы они все ни обдолбались, лишь бы тем же самым не обдолбался и я…

Или меня с кем-то спутали? В больнице, например? Тогда всё это — просто досадное недоразумение, которое можно решить и без применения огнестрела. Да, совсем не обязательно впадать в такие крайности. Мне всего лишь нужно поговорить с этим самым «главой» и разойтись, как в море корабли.

Брови мои поползли вверх, когда передо мной остановилось нечто среднее между автомобилем и каретой. Такие, обычно, всякие пижоны на свадьбы арендуют. На дверце белоснежного каретомобиля с окнами, занавешенными шторками, можно было различить какой-то герб с коронованной хищной птицей.

Водила выскочил из тачки и бросился к двери с такой скоростью, словно так же, как я, маслину в филейную часть поймал. Отворил дверь и почтительно склонил голову перед ножкой в черной туфельке, ступившей на лесенку.

Следом за ножкой из недр каретомобиля показались сиськи размера третьего… или четвертого. Сложно определить, такие в руках еще не держал. Затем передо мной объявилась и хозяйка всего этого добра в полный рост.

Ею оказалась девушка модельной внешности, с которой в пору на обложках журналов светиться. Шатенка с осиной талией в обтягивающем черном платье уперла руки в бока и обидчиво надула напомаженные алые губки.

— Здравствуй, братец, — медово-приторным голоском произнесла она.

— Чего?.. — вслух изумился я, продолжая сканировать незнакомку внимательным взглядом снизу вверх и обратно.

— Он опять сбежать пытался? — прищурилась девушка, обращаясь к типам, удерживающим меня. Так же хищно прищурилась, как птица на дверце каретомобиля.

— Да, госпожа, — ответил один из мужиков.

— Из окна пытался вылезти по карнизу и водосточной трубе, — добавил другой. — Сорвался.

— Ох, какая жалость… — печально сдвинула брови незнакомка, одновременно с этим стягивая перчатки с длинных изящных пальчиков. — Ничего не повредил?

Не понял. Почему они разговаривают так, словно меня здесь нет? Или прикажете со стороны за этим спектаклем наблюдать?

— Да вроде… нет, — промямлил первый мужик, машинально хватаясь за кобуру.

Я заметил это движение краем глаза.

Так вот, чей это был выстрел… И нахера? Только не говорите, что от смерти меня спасла чистая случайность. Случайность, благодаря которой эта самая пуля так удачно угодила мне не в основание позвоночника, а в жопу.

— Каким же по счету был этот побег? — вновь обратилась девушка ко мне. На лице ее отразилась усталость и какая-то… грусть, что ли. — И каждый раз одно и то же. Не надоело тебе еще, Димочка, испытывать наше с отцом терпение?

— Я… — открыл было рот, и тут же заткнулся.

Еще б я перед бабой какой-то незнакомой оправдывался! Да кто она вообще такая, чтобы взрослому мужику, лет десять на заводе отпахавшему в поте лица, нотации читать?

— Отведите его в покои. Проследите за тем, чтобы окна и двери были крепко заперты, а доступ к колющим-режущим предметам перекрыт, — раздала она указания, после чего, дружно кивнув, меня подхватили и буквально потащили по направлению к особняку.

— Э-э-э, чё за дела вообще?! — кричал, вырывался, как мог, но удерживали эти типы крепко. — Вы не имеете права держать меня здесь! Насильно! Да я… я ранен! И ты бы только знала куда!.