Казалось бы, Хрущев дал аппарату понять, что к таким репрессиям возврата не будет. Началась реабилитация «неоправданно репрессированных», включая жертв 1937 года. А сам 1937-й становился мрачным символом сталинизма.

Но ведь на закрытом заседании не полагалось даже вопросы задавать, не говоря уже об обсуждении. Хрущев избавлялся от сталинского наследия, но вел себя так же, как Сталин. Велело первое лицо — и исполняй. А у первого лица к тому же — заполошный, вздорный характер. К тому же вечная увлеченность сомнительными делами типа легендарной кукурузы. И мало ли чем в следующий раз первое лицо увлечется и что именно оно назавтра прикажет…

Иногда партийные документы правдивее, чем кажется. Хрущева отстранили от власти за «волюнтаризм» и «субъективизм». Лично от Хрущева хотели предсказуемости. От его правления — коллегиальности. Хрущев не дал аппарату ни того, ни другого…

А Брежнев то и другое номенклатуре смог предложить. И номенклатура ему поверила. И даже когда Брежнев стал генеральным секретарем, фактически встал над аппаратом, сохранялась хотя бы видимость коллегиальности. По крайней мере, допущенности к механизму принятия решений. Сам же Брежнев был добродушен и не склонен к любым авантюрам.

В нем видели как раз тот тип руководителя, какой хотели.

Партийно-государственная система

Высшая партийная элита видела свой политический идеал в «ленинских нормах» коллективного руководства. Никогда Ленин не руководил «коллективно», а коллективный способ управления предельно неэффективен. Бюрократия Сталина стала выходом из вакханалии пустопорожней партийной болтовни, красиво названной «дискуссиями». Эта бюрократия стала вполне эффективным способом управления в СССР. Сталин построил государство, которое воспитало и Хрущева, и Брежнева, и всех руководителей их поколения. Партийно-государственная бюрократия — это было что-то знакомое. И надежное.

Реально при Брежневе быстро была воссоздана «вертикаль власти» времен Сталина. То она заколебалась, размылась… А теперь восстановилась во всей красе.

Вся власть концентрировалась в руках исполнительных органов: высшего, постоянно функционирующего органа государственной власти — Президиума Верховного Совета и высшего исполнительного органа — Совета Министров СССР, а на местах — исполкомов Советов.

Верховному Совету СССР, состоящему из Совета Союза и Совета Национальностей, подчинялись Верховные Советы союзных и автономных республик, Советы областей, городов и районов

Важную роль играл личный секретариат Л.И. Брежнева.

В середине 1960-х восстановили прежнюю дохрущевскую структуру партийных, комсомольских и профсоюзных органов. В том числе восстановили региональные, областные и районные комитеты партии.

Параллельно с ними действовали крупные государственные комитеты (Госкомцен, Госснаб, Госкомитет по науке и технике) и ведомства. Министерства и ведомства имели свои подчиненные организации на местах. А вот партийные организации были устроены по территориальному принципу. Они отвечали за все, что делают на территории области, района или края любые учреждения с любым подчинением.

Партия окончательно стала «главнее» Советов. Даже в официально принятой (в 1977-м) Конституции была закреплена «руководящая роль партии», то есть контроль КПСС над государственными органами.

Невозможно сказать, что при Брежневе создали традиции и нормы аппаратной работы. Они уже были, оставалось приспособить их к требованиям момента.

Возникла громоздкая, неповоротливая система управления. Она практически не умела реагировать на происходящее и подчинялась в основном импульсам «сверху».

«Принцип несменяемости»

После смещения Н.