Шалимов (с улыбкой). Благодарю вас. Вы говорили о новых стихах... Не прочитаете ли?

Калерия. Хорошо. Потом как-нибудь. (Пауза. Шалимов молча наклоняет голову, соглашаясь с Калерией. Влас и Юлия Филипповна задумчиво идут из леса с правой стороны, приходят к соснам. Влас садится, облокотясь на стол, и тихо свистит. Юлия Филипповна идет в комнаты.) Хотите - сейчас?

Шалимов. Что - сейчас?

Калерия (печально улыбаясь). Забыли уже?.. Как скоро!

Шалимов (хмурит брови). Позвольте... это...

Калерия (встает). Вы просили прочитать стихи... Хотите, сейчас прочитаю?

Шалимов (быстро). О да, прошу! Такой чудесный вечер... это будет славно. Вы ошибаетесь, я не забыл... просто задумался, не понял вопроса.

Калерия (идет в дом). Хорошо... Я прочитаю. Хотя вам ведь это совсем не интересно.

Шалимов (следя за ней). Это неправда, поверьте мне.

(Калерия быстро вбегает на террасу, Шалимов пожимает плечами и делает гримасу. Оглядывается, видит Власа. По дороге от дачи Суслова идут Двоеточие и Суслов. Оба сердитые, молчат.)

Шалимов (Власу). Мечтаете?

Влас (не грубо). Свищу.

(На террасу выходят: Ольга Алексеевна - садится в плетеное кресло около перил; Рюмин - становится сбоку, она что-то говорит ему негромко; Басов - останавливается у накрытого стола, рассматривает закуски. Варвара Михайловна стоит, прислонившись к колонне террасы. Замыслов перед ней.)

Басов. Все в сборе? А Влас? Марья Львовна?

Влас. Я здесь.

(Юлия Филипповна выходит из дачи, тихонько напевая, садится на ступеньки террасы.)

Замыслов. Мы все, Варвара Михайловна, люди сложные.

Басов (перегибаясь через перила). Отлично. Яков, ты здесь? Ага!

Замыслов. Именно эта сложность нашей психики и делает нас лучшими людьми страны - сиречь интеллигенцией, а вы...

(Двоеточие стоит, слушая Замыслова. Суслов, взглянув на оратора, проходит под сосны, где молча сидят Шалимов и Влас. Из глубины сцены, с правой стороны идут Марья Львовна и Соня.)

Варвара Михайловна (нервно). Интеллигенция - это не мы! Мы что-то другое... Мы - дачники в нашей стране... какие-то приезжие люди. Мы суетимся, ищем в жизни удобных мест... мы ничего не делаем и отвратительно много говорим.

Басов (насмешливо). Особенно блестяще ты сама доказываешь правду твоих слов.

(Калерия выходит с тетрадкой в руке, останавливается у стола и слушает.)

Варвара Михайловна (нервнее). И страшно много лжи в наших разговорах! Чтобы скрыть друг от друга духовную нищету, мы одеваемся в красивые фразы, в дешевые лохмотья книжной мудрости... Говорим о трагизме жизни, не зная ее, любим ныть, жаловаться, стонать...

(Дудаков подходит к террасе и становится так, что жена не видит его.)

Рюмин (нервозно). Надо быть справедливой! Жалоба человека красива. Жестоко это, Варвара Михайловна, сомневаться в искренности стонов человека.

Варвара Михайловна. Довольно жалоб, имейте мужество молчать! Надо молчать о своих маленьких печалях. Ведь мы умеем молчать, когда довольны днями нашей жизни? Каждый из нас поглощает свой кусок счастья в одиночестве, а горе свое, ничтожную царапину сердца мы выносим на улицу, показываем всем, и кричим, и плачем о нашей боли на весь мир! Мы выбрасываем вон из наших домов объедки наши и отравляем ими воздух города... вот так же мы выкидываем из наших душ все дрянное и тяжелое под ноги ближних. Я уверена, что сотни и тысячи здоровых людей погибают, отравленные и оглушенные нашими жалобами и стонами... Кто дал нам злое право отравлять людей тяжелым видом наших личных язв?

(Пауза.)

Влас (негромко). Браво, Варя!

Двоеточие. Умница! Верно!

(Марья Львовна молча гладит руку Варвары Михайловны. Влас и Соня тоже около нее. Рюмин нервно встряхивает головой.)

Рюмин.