Одним из них был Руфиний. Он мог наблюдать за закатом с Поляриса, но не так отчетливо. По пути он стукнул в дверь к Томмалтаху, занимавшему комнаты этажом ниже. Вместе они поспешили к верфи и поднялись по находившейся там лестнице. Будучи важными людьми, они могли пройти мимо охраны в башню Ворон, прочь от толпы, туда, где находились военные орудия. Так поступили лишь несколько суффетов и дам. Эти парочки и одиночки держались сильно в стороне, жаждущие только того чуда, что было перед ними. Двое товарищей на некотором расстоянии разглядели королев Бодилис и Тамбилис, но не отважились поздороваться.

Наконец, великолепие истлело совсем. Люди ощутили прохладу на улице и начали спускаться, пока светло. Над холмами суши дрожало вес больше и больше звезд. Западные холмы затуманились.

– Ах, это был знак свыше, и спасибо, что ты мне его послал, – сказал Томмалтах. – Пламя Маг Мелла – хотя может быть, то, что мы мельком увидали, может исходить от кого‑то, кто выше богов.

Руфиний рассмеялся.

– Ты слишком серьезен для юноши, – ответил он. – Пойдем выпьем и придем в себя, будем снова самими собой.

Взгляд Томмалтаха вперился в сгущающиеся сумерки.

– Была ли здесь принцесса Дахут? Надеюсь, что да.

Когда они спускались с башни, из ее двери вышло несколько человек. Поверх одежды на них были ризы. Было еще не слишком темно, чтобы не различить черты Кинана, Верики, Маклавия, нескольких исанцев – и впереди короля Грациллония, отца митраистского братства.

Руфиний и Томмалтах дотронулись руками до лбов.

– Здравствуйте, господин.

Грациллоний отозвался.

Из черноты растрепанной бороды сверкнули зубы Руфиния.

– Жаль, что это был день службы, – заметил он. – Несомненно он таким и был, потому что верующий произнесет молитву с наступлением ночи, где бы он ни оказался. – Пока вы под землей молились Солнцу, оно предоставило нам самое необыкновенное зрелище.

– Это мы беседовали с Митрой, – напомнил ему Грациллоний. – И его свет сиял в наши души. – В нем еще чувствовался некий восторг. – Мой друг, если б вы только послушали меня…

Руфиний склонил голову. В его интонации звучала боль.

– Нет, не стану я разыгрывать фальшь… перед вами. Никогда мне не быть причастником вашей веры.

– Ты и раньше мне это говорил, но не говорил, почему.

– Никогда.

Томмалтах задрожал.

– Но, сэр! – вырвалось у него, – я постараюсь понять.

Грациллоний пристально разглядывал его, насколько позволял тусклый свет.

– Подумай хорошенько, – произнес он, – с верой не шутят.

– Я и не собираюсь. – Голос Томмалтаха утратил обычное самодовольство. – То, что я наблюдал, – о, это великолепней всего. С тех пор как я приехал в Ис и узнал: вас, город, мир за ним – было достаточно времени, чтобы понять, что я ничего не знаю, – боги Эриу далеко, и они кажутся такими маленькими.

– Не осмеивай их. Однако, – Грациллоний улыбнулся, он подался вперед, чтобы пожать скотту руку, – конечно же, мы поговорим, ты и я, и если ты со всей искренностью поверишь, что Митра – это Бог, что ж, я сам обращу тебя к его тайнам, – сказал отец Дахут.

Глава шестая

I

Воздух после дождя стал влажным. Когда солнце заходило, облака окрасились в алый цвет, но вряд ли до рассвета станет прохладней. Грациллоний был почти рад войти с улицы в дом Малдунилис.