– Так это твой халат? – тоном прокурора спросила она, когда Берт снова повернулся к ней. – Как он оказался здесь, если твоя комната в дальнем конце коридора?

– С чего ты взяла? – приподнял бровь Берт.

Чарити растерянно поглядела на полуприкрытую дверь.

– Энн сказала мне, что собирается начать отделку с хозяйских спален, а потому я загодя перебрался сюда. Разве я мог подумать, что ты пожелаешь поселиться напротив и в первую же ночь разбудишь меня криками, от которых и мертвый бы проснулся. Что тебе снилось, Чарити?

У Черри пересохло во рту, а на языке завертелся вопрос, который она все это время не решалась задать ему. Девушка подняла глаза, полные боли и отчаяния.

– Я пытался разбудить тебя, – сухо сказал Берт, – но ты слишком крепко спала… Впрочем, не настолько крепко, чтобы позволить мне уйти.

– Позволить уйти? – пролепетала Чарити и вдруг зашлась мучительным кашлем. – Что ты хочешь этим сказать?

– Только то, что, когда я нагнулся над тобой, пытаясь разбудить, ты прижалась ко мне и прошептала, чтобы я не оставлял тебя одну.

– Нет! – вскрикнула Черри, сама не понимая своего внезапного смятения. Она смутно припоминала отдельные обрывки происходившего той ночью: пожар, страх… и блаженный покой, обретенный в объятиях сильных рук…

– Да! – неумолимо подтвердил Берт. – Да! Ты открыла глаза и умоляла меня остаться, а потом всю ночь проспала у меня на плече!

– Я не понимала, что делаю, – хрипло ответила она, вдруг осознав, что должна во что бы то ни стало убедить его в том, что ее поведение той ночью ровным счетом ничего не означало. – Как бы там ни было, – в отчаянии воскликнула она, – все это не имеет отношения к делу. Если ты не хочешь покупать мое имение, так и скажи. Я легко найду другого покупателя.

– Вне всякого сомнения, – согласился он. – Но почему ты так торопишься, Чарити?

– Я не испытываю к дому прежних чувств. После пожара… – Она содрогнулась, вспомнив происшедшее.

– И ты уверена, что дело только в потрясении, пережитом той ночью, и ни в чем больше? – спросил он тихо.

Что-то в его голосе заставило ее насторожиться.

– Разумеется, – вызывающе ответила она. – А что еще может быть?

– Вот это! – коротко сказал он и, одним шагом преодолев расстояние между ними, поймал ее за руку.

По спине у Чарити пробежали мурашки. Дрожа всем телом, она молча смотрела на него широко раскрытыми глазами в страхе проронить хотя бы слово, чтобы не выдать себя.

– Думаю, ты убегаешь потому, что боишься чувств, которые я в тебе вызываю. Ты страшишься признаться себе, что хочешь меня…

– Нет! – отчаянно мотнула головой Черри, но Берт лишь наклонился к ней еще ближе, обвевая ее своим жарким дыханием.

– Что именно «нет»? – прошептал он, целуя ее лоб. – «Нет» – не боишься меня или «нет» – не желаешь? Если второе, то это не так, Чарити, и мне ничего не стоит доказать тебе…

И прежде чем она успела отпрянуть, рука его скользнула под ворот халата и пленила нежную округлость ее груди.

Черри задрожала всем телом, на губах ее замер стон наслаждения. Пальцы Берта ласкали сосок, который напрягся и затвердел, безмолвно подтверждая его правоту. Вся ее воинственность мгновенно куда-то улетучилась, и вместо того, чтобы сопротивляться, она вдруг призналась:

– Да, я действительно желаю тебя и боюсь этого влечения.