|
Состоящий из металла и плоти гигант расставил руки в стороны, словно борец и бросился вперед, не особо разбирая, топчет он врагов или союзников. И живое пламя в форме исполина ринулось ему навстречу, стреляя на бегу из тех плавающих в пламени артефактов, которые не были одноразовыми и имели относительно короткое время перезарядки, а также относясь столь же наплевательски к побочному ущербу — впрочем, ученики древнего волхва и сами сейчас являлись огнем и от контакта с пылающей ножищей вряд ли бы пострадали, а богатыри по определению считались персонами весьма трудноубиваемыми. Особенно когда их не бьют целенаправленно. Доказательством стал один из языческих воителей, которого архимагистр случайно пнул…Но облаченный в закопченые латы бугай трехметрового роста сшиб собою парочку живых защитников дворца, отрикошетил от стены, плюхнулся на пол, немедленно поднялся обратно заодно мимоходом вывернув из гнезда оказавшуюся в зоне досягаемости турель, отряхнулся словно большая собака стряхивая с себя язычки огня, который наверняка водой или песком затушить было практически невозможно и снова ринулся в бой, круша безучастных ко всему големов.
Словно борцы сумо маги, в которых ныне людей опознать бы смог далеко не каждый, врезались друг в друга, столкнувшись ладонями и принялись ерзать туда-сюда, надеясь то ли опрокинуть соперника, то ли выпихнуть его с ринга…Ну, то есть с крыши дворца. В том, что им хватит дури пробить давним недругом участок стены чародей даже и не сомневался. Савва продолжал поливать противника в упор градом магических ударов из плавающих в его пылающем теле артефактов, пусть даже интенсивность их снизалась. Спину и бока древнего волхва нещадно расстреливали турели, явно работающие в каком-то закритическом режиме, но древний волхв держался, а пламя его рук активно пыталось перетечь на хана, сделав его плоть и металл не более чем топливом для живого огня, который мог с равным успехом пожрать и металл, и плоть, и волшебство, и саму душу. Но стихия, нагло нарушающая законы физики, химии и термодинамики на сей раз столкнулась с той «пищей», что была ничуть не менее аномальна и противоестественна, чем она сама. Всепробивающий снаряд столкнулся с нерушимой стеной. Местный правитель упорно отказывался поджигаться, отменно держал удары боевых заклинаний разных школ и даже контратаковал — магическая звезда на его груди была испорчена, требуя как минимум серьезного ремонта, но окружавшие её круги рун остались исправны. Цепочки мистических символов полноводной рекой начали перетекать на русского архимагистра, всасывая в себя энергию и увеличиваясь в размерах все больше и больше, поскольку поглощенную силу они использовали для собственного развития…Материю тоже всасывали и использовали, но из неё в Савве сейчас имелись разве только артефакты, поскольку украшенный ликами и символы языческих богов доспех являлся такой же неотъемлемой составляющей жреца, как рука или голова. — А хан-то у нас архимагистр или все-таки архимаг? — Задался ну просто очень своевременным вопросом Олег, собирая воедино древнее устройство, выглядящее как продукт полета фантазии полностью сумасшедшего конструктора…Или конструктора, которого заставляли работать постоянными побоями, каждый раз стуча исключительно по голове. А может просто обладающего нечеловеческим разумом и пользующегося нечеловеческой логикой. Массивное основание, отдаленно напоминающее игрушечный требушет, устанавливалось на более-менее ровной поверхности во взведенном состоянии и могло поворачиваться на триста шестьдесят градусов. Только вот длинный рычаг, отходящий от опоры, не швырял в воздух камни, а поднимал квадратный блок, к которому крепилось широкое дуло, похожее на пушечное. На очень высокой скорости поднимал. И стрелять предлагалось в тот момент, когда развернутое в нужную сторону поднимется на нужную высоту. Прицельные механизмы отсутствовали, режим управления подъемом сей ложки не был предусмотрен, попытки вручную задрать эту штуку и направить её куда надо грозили самоподрывом. |
