Это была настоящая депрессия: «Меня захлестывает отчаяние. Я стою столбом, меня бьет дрожь, прошибает пот. Еще немного — и я зарыдаю, завою!.. Я знаю: слава — вот она, зрелая мягкая смоква, вожделенный олимпийский плод! Руку протяни, сорви — и брызнет сладостный сок. Ведь ничего, ровным счетом ничего не случилось, нет никакой причины тосковать, а я тоскую. Я раб этой растущей тоски, взявшейся неизвестно откуда и бог весть куда ведущей. И так она сильна, что мне страшно. В этом и суть: ничего не случилось, нет никакой причины тревожиться…»

Нет, депрессия, как любая болезнь, без причины не бывает. Обратись Дали к психоаналитику, он бы ему наговорил много всего о сексуальных причудах и аномалиях, детских страхах и комплексе Эдипа. Однако еще раньше Гала лучше всякого психиатра решила — практически! — его сексуальные проблемы. В чем же причина душевного недуга?

Ко всему добавились внешние обстоятельства. Его давняя знакомая, не вполне психически здоровая Лидия была в глубокой печали. Два ее сына, рыбаки, забросили свою работу и стали добывать в овраге радий, по их словам — огромный пласт. Они свозили глыбы земли в сарай, а заполнив его, валялись в саду, рассуждая о своих рудниках. Однако покупателей на их радий не находилось. Они временами закатывали истерики и даже избивали мать. Их забрали в сумасшедший дом. Один из них перестал есть и умер с голоду.

Сальвадор предположил, что боится обезуметь и умереть. Да, когда общаешься с психически больными, начинаешь и сам немножко сходить с ума. Но в данном случае его депрессия имела более глубокие корни: она началась еще до того, как он вернулся в Испанию.

Он долго страдал от бессонницы и непонятных страхов. Беседовал на берегу с рыбаками. Спрашивал: боятся ли они смерти? Один ответил: «Чего бояться? Мы и так полутрупы».

Избавление от депрессии Дали описал в евангельском стиле, как воскрешение Лазаря Иисусом Христом. В роли Лазаря был он, а Христа для него олицетворяла Гала:

«Это меня, Лазаря, стискивал тусклый кокон, шелковый саван разыгравшегося воображения. Надо было разодрать, скинуть его, выпустить на волю живую летучую бабочку моей паранойи! Тюрьма моя — тоска — чуть не стала моей гробницей, и снова Гала спасла меня: зубами вцепилась и вырвала из когтистых лап, сокрушила сети, раскинутые тоской. Они баюкали, губили, душили меня, но Гала сказала:

— Встань и иди!»

Он так и не объяснил причину своей тяжелой депрессии.

На мой взгляд, она была связана с последней фазой его выбора дальнейшего творческого пути. Он уже принял решение и смог убедиться, что это принесло ему деньги и славу. Таков был выбор рассудком, из выгоды.

Для заурядного обывателя на том бы все благополучно и завершилось. Но Дали был творчески одаренной личностью. В глубине души, в недрах нашего подсознания скрываются не только инстинкты (совсем не обязательно мерзкие), но еще и то, что называется совестью.

Для людей мелких, низких, с молодости подловатых голос совести звучит глухо и робко, его легко заглушить всяческими оправданиями (вспомним синдром предателя). Одаренной личности, для которой высшее счастье в творчестве, не удается так просто сменить свои убеждения. Поначалу все может проходить гладко, но потом становится гадко. Ведь в глубине души такой человек чувствует, что совершает предательство по отношению к самому себе в первую очередь.

Депрессия возникает, как доказал И. П. Павлов, из-за «сшибки» условного и безусловного рефлексов. Для людей это — конфликт между бессознательной установкой и рассудочным решением.