– Значит, все нормально, – заключила Марсия. – Надо двигаться дальше.

– Именно этого я и хочу. Но куда бы я ни пошла, Брайан тоже оказывается там. Не понимаю, отчего он не оставит меня в покое.

Марсия подтянула колени к груди и уперлась в них подбородком.

– Очень просто. Брайан считает, что если он с тобой поговорит – и если скажет правильные слова и включит обаяние, – то заставит тебя передумать. И он искренне в это верит. – Она внимательно посмотрела на подругу. – София, пойми: все парни одинаковы. Они вечно хотят недостижимого и искренне верят, что болтовней можно горы свернуть. Это в них генетически заложено. Ты бросила Брайана, и теперь он хочет, чтобы ты вернулась. Типично мужская логика. – Она подмигнула. – Но в конце концов он смирится и поймет, что все кончено. Если ты не сдашься, конечно.

– Я не сдамся, – сказала София.

– И прекрасно. Ты слишком хороша для него.

– А я думала, ты к Брайану неравнодушна.

– Да, неравнодушна. Он веселый, симпатичный, богатый… отличный набор качеств, правда? Мы дружим с первого курса, и я по-прежнему с ним общаюсь. Но я помню, что он никудышный бойфренд, который изменил моей подруге. И не один раз и не два, а целых три.

София понуро ссутулилась.

– Послушай, моя обязанность как подруги помочь тебе оправиться, – продолжала Марсия. – И вот я придумываю прекрасное решение всех твоих проблем – вечеринка с подругами вне кампуса, – а ты предпочитаешь торчать здесь?

София молчала, и Марсия придвинулась ближе.

– Ну пожалуйста. Поехали с нами. Ты мне нужна.

Девушка вздохнула, зная, какой настойчивой та может быть.

– Ладно, я поеду.

В будущем Софии каждый раз предстояло вспоминать, что все началось именно так.

– Какой лапочка, – сказала она, и София почти против воли рассмеялась.

Вечеринка оказалась приятным сюрпризом. Ветхий амбар, земляной пол, дощатые стены, голые балки, зияющие дыры в крыше… но там яблоку негде было упасть. Люди стояли в три ряда у самодельной стойки и толпились вокруг разнородных столиков и стульев, хаотично расставленных по огромному помещению. Музыканты играли бойко, и на импровизированном деревянном танцполе густо теснились пары. То и дело завязывался общий танец, и, казалось, все, кроме Софии, знали, что делать. Это напоминало тайный шифр; одна песня заканчивалась, следующая начиналась, танцоры толпой валили с танцпола, и их место занимали другие, заполняя бреши в ряду. Создавалось впечатление, что они долго репетировали. Марсия и другие девочки тоже присоединялись время от времени, безупречно исполняя все движения и заставляя Софию гадать, где они так научились. Более чем за два года совместной жизни ни Марсия, ни кто-то еще ни разу не намекнули, что умеют танцевать кантри.

Хотя она и не собиралась выставлять себя на посмешище на танцполе, София не жалела, что приехала. В отличие от большинства студенческих баров в окрестностях кампуса – во всяком случае, тех, куда она заходила, – публика здесь была искренне милой и до смешного любезной. София никогда еще не слышала, чтобы чужие люди так часто говорили «извините» или «простите, что побеспокоил» и дружески улыбались, уступая дорогу. Марсия была права и еще кое в чем: клевые парни здесь кишмя кишели, и Марсия, как большинство студенток, пользовалась ситуацией по мере возможности. С той минуты, как они вошли, ни одной не приходилось пить в одиночестве.

Это походило на субботний вечер где-нибудь в Колорадо, Вайоминге или Монтане, хотя София никогда там не бывала. Кто же знал, что в Северной Каролине столько ковбоев? Рассматривая толпу, девушка догадалась, что скорее всего настоящих ковбоев тут немного – большинство пришли, просто потому что любили родео и пиво, – но она никогда еще не видела в одном месте столько ковбойских шляп, сапог и ремней.