—   Чушь собачья... бред... да врут, твари! — цедил сквозь зубы растерянный подполковник, еще, видимо, не нашедший для себя способа защиты. Но именно по такой его реакции и поняли Турецкий с Грязновым, что законник ничего не соврал.

И по поводу Гали Романовой так же по-своему под­робно и красочно рассказал Солдатенков.

Мол, Затырину стало известно от своих стукачей, что эта шмара из московской ментовки ходит здесь ночью по домам и шьет на Затырина дело. Ее надо было тихо заныкать и передать подполковнику. А тот собирался сам устроить с ней разборку и потом отдать пацанам, чтоб те, когда она им надоест, сыграли ей «популярный от­ходняк», то есть закатали в бетон. Вот сегодня как раз вечером и собирался Затырин подъехать к Прапорщику для базара со шмарой, да Грязнов поломал все планы.

—   Клевета! — попытался продемонстрировать свое крайнее возмущение Затырин.

—   Ну как же это может быть, чтоб и Солдатенков, и его братки клеветали на вас совершенно одинаково? И кто вы для них? Вы чего, подполковник, за идиотов нас держите? Или полагаете, что мы стали бы дожидаться, когда вы начнете свои издевательства, подобные тем, что устраивали ваши сотрудники в подведомственном вам управлении, и брать вас на горячем? Да мне психика Ро­мановой важнее всех ваших оправданий! Тем более что ни одному вашему слову я не верю.

—   Тогда я вообще отказываюсь отвечать на ваши воп­росы, — как бы подвел итог Затырин и отвернулся к кро­шечному иллюминатору, за которым бежала река.

—  Ничего-то у них не получится, да, Саня?

—   Факт не получится. И знаешь, Славка, почему? Потому что они сами же и сдадут нам его, когда конк­ретно осознают, что им уже крепко припекает задницы. Они еще думают, что пронесет, что губернатор их защи­тит или тот же Седлецкий собственным авторитетом при­кроет. А того не знают, что известно нам, — вот в чем их главная стратегическая ошибка. Впрочем, они и в такти­ке слабаки.

—   Ну ты даешь, Саня! — засмеялся Грязнов. — «Стра­тегия»! «Тактика»! Да откуда им в этой деревне и знать- то такие слова? Я ж говорю, у них тут все «типа конкрет­но» — начистить рыла, отхарить девок, устроить групповуху, замочить, закатать в бетон... Простой народ... Что мэр, что судья, что прокурор, что этот вот... Хозяева по­ложения, понимаешь! А простой человек для них — вошь недобитая. Как ты там про мыша с котом говорил?

—  Отольются кошке мышкины слезки, ты про это?

—   Во-во!.. Сейчас придем в город, этого для начала доставим в управление, чтоб все было по закону, зачита­ем ему постановление, а потом под охраной отправим домой.

—  Я б и телефоны у него отключил, и сотовые заб­рал, — посоветовал Турецкий. — Чтоб сидел как на ост­рове в ожидании цунами.

—   Ага. А мы с тобой тем временем с его архаровцами поговорим по душам. С сержантом этим, с другими. С тем экипажем, с дежурными. Я уже дал команду всем нашим сотрудникам быть наготове, ты не возражаешь?

—   Все ты, Слава, правильно сделал. А у меня на се­годня еще вот какие планы. Я хочу попозже, ближе к ве­черу, навестить прокурора. Посмотреть, как живет чело­век, на что — при его-то зарплате. Опять же то прекра­щенное производством «автомобильное дело» хочу с ним обсудить. Мой Володя только копнул его, и там сразу столько всякого посыпалось! Ведь шили на живую нит­ку, явная заказуха, но, видно, сообразили, что влезли не в свой огород и можно схлопотать по роже.